1 мая 1960 года, в Международный день трудящихся - один из самых больших праздников Советского Союза, в газете «Комсомольская правда» было опубликовано письмо, написанное Никите Хрущеву группой демобилизованных солдат-комсомольцев.
«Мы создали комсомольскую бригаду трактористов. Теперь просим направить нас на самый тяжелый участок работы», - писали комсомольцы.
Под этим письмом был опубликован ответ Хрущева, в котором он поддержал комсомольцев. «Казахстан, Сибирь и Алтай ждут вас», - писал он.
Автор самого последнего письма на главной странице газете – первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Кунаев.
«Приезжайте, товарищи воины, к нам, в Казахстан, на наши целинные просторы. Здесь вас примут как родных и близких. Нам очень нужны хорошие механизаторы, люди молодые, смелые, решительные и энергичные. Есть у нас где проявить свои способности. В казахстанских степях наступает седьмая целинная весна, начинается гигантская борьба за высокий урожай, за большой хлеб. Вы найдете здесь свое место, свое счастье», - писал Кунаев в письме «Приезжайте к нам в Казахстан!»
ДЕКАБРЬ, ПОВТОРИВШИЙСЯ ДВАЖДЫ
16 декабря 1962 года из состава Политбюро был исключен Динмухамед Кунаев, через 10 дней его снимают с должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. В 1964 году с уходом Никиты Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС эту должность занял Леонид Брежнев, и Кунаев возвращается на свое место. Однако через 22 года, опять же 16 декабря, но уже в 1986 году, он снова уволен. В воспоминаниях некоторых современников отмечаются не только совпадение даты освобождения от должности Кунаева, но и схожие моменты морального облика советской бюрократии.
Олжас Сулейменов в статье «Декабрь, повторившийся дважды» так описывает момент исключения Кунаева из состава Политбюро ЦК КПСС 16 декабря 1962
«Дни культуры Казахской ССР в Москве. ... И в тот вечер, 16 декабря 1962 года, уже привычно вышел на авансцену перед закрытым еще занавесом и читаю специально написанные к случаю стихи об исторической дружбе Казахстана и России. Вижу, как правительственную ложу слева от сцены заполняют идущие гуськом члены Президиума ЦК КПСС (так раньше называлось Политбюро). Хрущев, Суслов, Буденный, Ворошилов, Микоян ... (всех не помню). Но Кунаева среди них не было. ...Не прерывая чтения, посмотрел вправо. В директорской ложе сидел одинокий Кунаев. Никого рядом.
С последними словами стихотворения занавес поплыл в разные стороны под аплодисменты зала и лож. В пустой директорской ложе аплодировал Кунаев, как мне показалось, не очень радостно».
По словам Олжаса Сулейменова, причиной одиночества Кунаева в тот день стало его исключение из состава Президиума ЦК КПСС.
Автор статьи отмечает, что после снятия с должности Кунаева началось осуждение «кунаевщины». Он стал очевидцем и того, как один из числа уже немолодых писателей, в свое время без стеснения лебезивший перед Кунаевым, теперь, чтобы его приметило новое руководство, стал высказываться о Кунаеве совсем уж нелицеприятно.
Подобную ситуацию отчуждения, по словам Олжаса Сулейменова, Кунаев пережил повторно в 1986 году:
«На мартовском пленуме 1986 года один из членов ЦК КПК заливался соловьем перед народом. В зале как рядовой участник пленума сидел член Политбюро Кунаев. Вокруг него (и справа, и слева, и спереди, и сзади) - пустые кресла. И не по одному, а по два, по три. Как возле опасно заразного больного».
«МАЛЕНЬКИЕ НЕДОСТАТКИ БОЛЬШИХ ЛЮДЕЙ...»
В электронном каталоге Национальной библиотеки в Алматы насчитывается около трех тысяч документальных источников и статей о Кунаеве на русском и казахском языках. Большинство – воспоминания. Значительная часть написана в последнее десятилетие. За исключением критических статей о «годах застоя и представителе традиции культа личности Кунаеве», написанных в период с 1985 по 1993 годы, многие поздние материалы о Кунаеве носят позитивный характер.
Михаил Есеналиев, который в течение многих лет работал рядом с Кунаевым, в своей статье в газете «Казах адебиети» в январе 1997 года, говорит о «маленьких недостатках больших людей».
«Димаш Ахмедович в среде различных деятелей с завистью относился к авторитету и известности других, будь то ученый, представитель литературы, или его товарищ по государственной службе или общественной деятельности. ... Особенно было заметно, что он выше ценил свои личные интересы, необъективно оценивал личности, которые лишены чувства угодничества и способны мыслить
По словам автора, Каныш Сатпаев, Шафик Чокин, Шахмардан Есенов, Евней Букетов, Жумабек Ташенов и несколько других известных личностей испытали давление со стороны Кунаева.
«После первого просмотра фильма о Каныше Сатпаеве, снятом на киностудии «Казахфильм», руководство республики тут же забраковало его, посчитав его фильмом, «пропагандирующем преклонение перед Сатпаевым». По этой же причине была запрещена к публикации книга Медеу Сарсекеева «Каныш Сатпаев», которая на казахском языке была готова к изданию, до этого на русском языке она была опубликована в Москве в серии «ЖЗЛ», - писал автор статьи.
Олжас Сулейменов, возглавлявший в те же годы «Казахфильм», в своих воспоминаниях пишет, что Кунаев не любил лишней пропаганды своей личности:
«Ежемесячно перед трансляцией и выпуском на экран хроники «Советский Казахстан» в обязательном порядке материал проходил контроль ЦК. Однажды позвонил сам Кунаев: в этой передаче меня показали два раза. Сократите. Достаточно показать один раз.
- Вы ведь присутствовали на открытии завода. Выступали перед избирателями. Как мы это сократим?!
- Избирателей оставьте. Новость о заводе передадите в следующей передаче. В газете же написали. Этого достаточно».
«ЗАЩИТНИК КОМАНДНО-АДМИНИСТРАТИВНОЙ СИСТЕМЫ»
Кампания «разоблачения Кунаева и его приспешников», начатая в 1986 году, продолжалась в течение нескольких лет. По указанию Москвы этому процессу положили начало его бывшие сподвижники, секретари некоторых обкомов, члены Центрального комитета, функционеры республиканских ведомств. К ним присоединился ряд казахских писателей.
Оценка, данная Кунаеву президентом Казахской ССР Нурсултаном Назарбаевым в письме в 1990 году Комиссии по расследованию Декабрьских событий, повторяет выдвинутые в то время обвинения.
«Окончательное лицо Д.А. Кунаева раскрылось на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, где по результатам тайного голосования за серьезные недостатки в работе он был выведен из состава Политбюро и ЦК КПСС. Он и там не признавал своих ошибок. Поднявшись на трибуну, многословно хвалил себя, поливая грязью других, пока его не остановили. До последних дней своей работы Д.А. Кунаев оставался приверженцем и выразителем порочных принципов командно-административной системы, таким же апологетом застоя в Казахстане, как и Брежнев в стране», - писал Нурсултан Назарбаев.
«МОЖЕТ Я И ПОДДАЛСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СЛАБОСТИ...»
Поэт Мухтар Шаханов в своей книге «Желтоксан эпопеясы» пишет, что поинтересовался как-то мнением Динмухамеда Кунаева о культе личности и угодничестве в эпоху Брежнева.
Шаханов пишет, что спросил его лично об одном случае. «Народ, собравшийся на торжество в Киеве по случаю вручения ордена «Дружбы народов», оказал Брежневу особые почести, аплодировав во время его выступления 35 раз. После своего выступления в Алматы на собрании, посвященному 20-летию освоения целинных и залежных земель, 15 марта того же 1974 года, Брежнев отмечал, что почести от украинцев не сравнить с любовью, проявленной казахстанцами», -
На вопрос Шаханова Кунаев ответил следующим образом:
«Стоит только руководителю страны дать понять своему окружению, что ему нравятся почести и хвала, то люди, находящиеся на верхних и низших ступенях власти, сразу это чувствуют. Брежнев дал слабинку в этом вопросе, об этом узнали все. Те, кто находился во власти, по-своему воспользовались его такой слабостью. Мы тоже не остались в стороне. Что плохого в итоге? Брежнев ничего не жалел для Казахстана. Давал все, что просили...
Если говорить о культе вокруг меня, то мои портреты как члена Политбюро ЦК КПСС висели наряду с портретами других в центрах всех республик, областей и городов. Возможно, в Казахстане кто-то и вывешивал мои портреты для угодничества. Однако я несколько раз предупреждал руководителей областей об этом... Может быть, в какие-то моменты и я поддался человеческой слабости... Признаю это.»
В беседе с Шахановым Кунаев дал оценку не только своему времени, но и остановился на первых признаках зарождающейся политической системы независимого Казахстана.
«Вы, наверное, не думаете, что угодничество исчезло вместе с эпохой Брежнева. Сейчас в нашей стране свое начало берет президентская форма правления. В наше время в руководство партии входили члены бюро и секретари из каждой сферы. Пусть в большинстве своем и формально, но люди высказывали свое мнение. Сейчас страной правит один-единственный человек. Теперь лет так через десять-пятнадцать увидите... Постарайтесь запомнить мои слова. Вполне вероятно, что эпоху Брежнева будете вспоминать со слезами...», - цитирует Мухтар Шаханов Кунаева.
Смещение Кунаева с должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана 16 декабря 1986 года переросло в Декабрьские события. Произошли крупнейшие в Советском Союзе народные волнения.
Еше при своей жизни Динмухамед Кунаев убедился, как могут меняться люди, которые клялись вечно помнить о его доброте. Испытал на себе он и соответствующее отношение народа.
Казахская служба РСЕ/РС
