За мои откровенные и прямолинейные высказывания меня нередко называют феминисткой и мужененавистницей. За то, что я не умею (и, видимо, так и не научусь) молча кивать головой в такт традициям и сложившимся в нашем обществе стереотипам по отношению к “женской долюшке”.
Мне говорят, что я - прозападная максималистка. Этот пост вызовет бурю негодования и осуждения, и я заранее хочу НЕ извиниться перед теми, чьи чувства будут задеты, ибо мне надоело тихо протестовать и не знать, куда себя подевать в этом обществе.
Я обнажаю перед вами свое сознание, как те изверги, называющие себя “патриотами”, обнажают девушек перед камерами своих телефонов и гордо выкладывают эти зверские видео в Интернет.
Пока избивают, убивают, унижают наших соотечественниц – неважно, в Кыргызстане или за его пределами – мы негодуем, пишем в соцсетях гневные выпады, обсуждаем это в кругу друзей и коллег, качаем головой, и идем домой к своим сестрам и матерям, которых, слава Богу, никто не трогает.
Этим летом “Азаттык” привлек внимание общественности к вопиющему случаю с Сапаргуль, которую раздели, избили, ограбили и заставили в камеру телефона молить о прощении и поклясться, что она больше никогда не свяжется с мужчинами других национальностей.
По каким-то законам, наши правоохранительные органы не стали принимать активное участие в поиске и аресте этих молодых парней, потому что все это происходило не на территории КР и они не имеют права что-либо решать, пока со стороны РФ не будет никаких действий. “Эти девушки не подали заявления в милицию, так что мы ничего не можем сделать,” – отвечают везде.
Тем временем, подобные видео продолжают появляться в Интернете, люди продолжают их смотреть и обсуждать между собой, и через пару-тройку дней все остается на своих местах. Отдельные журналисты и граждане поднимают эту вопиющую проблему, снимаются документальные передачи, пишутся статьи – но все эти попытки слабы, пока те, от кого зависит принятие решений, не обращают на это своего внимания, погрязнув в собственных передрягах в стенах парламента.
“Так ей и надо! Сама виновата, нечего было шляться с кем попало!” – выкрикивают тысячи наших соотечественников, и я понимаю, что мне становится одновременно страшно и больно за нас - женщин.
И самое грустное во всем этом то, что женщины порой сами чувствуют себя виноватыми в том, что с ними так поступили. Им стыдно перед отцами и братьями, которые могут от них отречься навсегда, перед матерями, которые всю жизнь воспитывали из них правильных кыргызских женщин, а они, приехав в Россию, нашли в этих таджиках и азербайджанцах что-то, чего им не хватало все эти годы на Родине. Любви, внимания, секса, денег. Они не нужны ни своим родным, ни своему народу, ни, тем более, этой чужой стране.
“Что-то ты растолстела в последнее время,” – критично говорит матери своих детей мужчина тридцати пяти лет, почесывая свое круглое пузо и поедая руками жирный бешбармак. И она направляется в спальню, в которой провела бесконечное количество бессонных ночей в ожидании возвращения загулявшего мужа, смотрит на свое отражение в идеально чистом зеркале и видит в нем стареющую, уставшую женщину с давно потухшими глазами и крепко сжатыми уголками губ.
Ей все некогда было сделать маникюр, покрасить волосы, купить крем для лица. Потом, потом... А “потом” наступило так внезапно, что это все кажется уже бессмысленным. И даже сейчас она стоит посреди своего жизненного пути в страхе что-либо поменять. Какой-никакой, но муж. У нее есть статус замужней женщины, и ее никогда не посадят за самый дальний стол на чьей-то свадьбе вместе с разведенными или так и не вышедшими замуж женщинами, на которых весь вечер замужние дамы бросают презрительные взгляды, взором предупреждая: “Не смей засматриваться на моего мужа!”
Какой-никакой, но муж является гарантом того, что, отдавая дочку замуж, она не услышит от родителей будущего зятя: “А где же ваш папа? Мы – достойная семья, порядочная, и не хотим женить нашего сына на какой-то безотцовщине”. Без мужа женщина в кыргызском обществе – пустое место, тень, отражающая всеобщее презрение.
Если девушку похитили с целью жениться – она не вернется. Даже если ее родители примут ее обратно, то зерно внутри, что с раннего детства взращивалось постоянными упреками и нравоучениями, заставит ее в страхе за свою репутацию и будущее склонить голову для белого жоолука перед людьми, которых всю оставшуюся жизнь она должна будет ублажать. В ее мыслях, если она осмелилась бы уйти, она больше никому не была бы нужна.
Женщины в Кыргызстане боятся стареть. Парадоксально, но еще больше они боятся стареть рядом со своими мужьями. Справляя сороковой день рождения, они переживают, что с этими первыми морщинками, первыми седыми волосами и отвисающими грудями наступит Конец Женщины – она будет становиться менее привлекательной в глазах своего мужчины, и тот начнет засматриваться на молоденьких девушек с роскошными длинными волосами, идеальной упругой кожей и аккуратными формами тела.
Кому она будет тогда нужна? Кто на нее вообще посмотрит? Она безвозвратно стареет. А те девчушки, которые когда-то бегали с куклами по двору, уже как-то по-другому смотрят на ее солидного мужа и “байке” из их уст звучит уже с нотками легкого флирта. Может быть, поэтому, выйдя замуж, женщины сразу беременеют, рожают как минимум троих детей, становятся идеальными хозяйками и послушными женами, поскольку так они будут считаться настоящими женщинами в нашем обществе, и навряд ли адекватный муж когда-нибудь решится лишиться всего этого блага в погоне за минутной слабостью.
Никто не учит кыргызских женщин любить Себя. С детства матери воспитывают в них будущих келинок (снох), указывая на остатки пыли в шкафу: “Тебя твоя свекровь на следующий же день из дома выставит, если так плохо будешь делать уборку!”. Если тесто для мант получилось слишком твердым, это непременно приведет к тому, что будущий муж девочки “уйдет к другой, которая будет готовить хорошо”.
Нужно уметь вкусно готовить – чтобы ублажать мужа, делать ежедневную генеральную уборку в доме – чтобы нравиться свекрови, не садиться на холодный пол – чтобы не простудить женские половые органы, иначе “никогда не родишь и не будешь никому нужна”. Из поколения в поколение переходят это холодное, отторгающее отношение к своей личности и постоянные попытки удовлетворить всех окружающих.
Все должны принять тебя в свой круг, в то время, как принять саму себя ты морально неспособна. И это почти врожденное чувство вины за то, что ты – не идеальная (не мудрая, не дальновидная и не хозяйственная), заставляет тебя покорно принимать все претензии окружающих. В детстве и юности ты боишься разочаровать родителей, а после – мужа и его родню.
Матери никогда не рассказывают своим дочерям, что такое быть Женщиной, которую любят, которой восхищаются и которую оберегают. Возможно, потому, что они сами не знают, что это значит. Матери не учат своих сыновей любить, уважать и оберегать женщину. И ни их дочери, ни сыновья так и не поймут, почему некоторые люди (вероятно, побывавшие за границей или насмотревшиеся западных фильмов) так яростно реагируют на их привычную жизнь, в которой абсолютно нормально, если муж не целует жене руки, жена носит тяжелые ведра с водой с того конца улицы, муж иногда в гневе материт свою супругу и временами бьет ее – ну, с кем не бывает? что же в этом такого?
Если избил – значит, заслужила. Если не поцеловал – значит, не заслужила. Если загулял – значит, недолюбила. Их дети с рождения впитывают в себя эту систему отношений. И это абсолютно нормально для такого мужчины в воспитательных целях раздеть и избить чью-то дочь или сестру, которая посмела унизить достоинство кыргызских джигитов, общаясь и строя какие-то отношения с мужчинами других национальностей.
Я пишу эти строки и пропускаю через себя всю боль и переживания своих подруг, наших матерей и сестер, бабушек и теть. И я не знаю, сколько еще должно пройти времени и что должно случиться, чтобы мы все научились любить себя и других настолько, чтобы больше ни один мужчина не додумался поднять на женщину руку, а она – никогда не посчитала бы это нормальным.
Мне говорят, что я - прозападная максималистка. Этот пост вызовет бурю негодования и осуждения, и я заранее хочу НЕ извиниться перед теми, чьи чувства будут задеты, ибо мне надоело тихо протестовать и не знать, куда себя подевать в этом обществе.
Я обнажаю перед вами свое сознание, как те изверги, называющие себя “патриотами”, обнажают девушек перед камерами своих телефонов и гордо выкладывают эти зверские видео в Интернет.
Пока избивают, убивают, унижают наших соотечественниц – неважно, в Кыргызстане или за его пределами – мы негодуем, пишем в соцсетях гневные выпады, обсуждаем это в кругу друзей и коллег, качаем головой, и идем домой к своим сестрам и матерям, которых, слава Богу, никто не трогает.
Этим летом “Азаттык” привлек внимание общественности к вопиющему случаю с Сапаргуль, которую раздели, избили, ограбили и заставили в камеру телефона молить о прощении и поклясться, что она больше никогда не свяжется с мужчинами других национальностей.
По каким-то законам, наши правоохранительные органы не стали принимать активное участие в поиске и аресте этих молодых парней, потому что все это происходило не на территории КР и они не имеют права что-либо решать, пока со стороны РФ не будет никаких действий. “Эти девушки не подали заявления в милицию, так что мы ничего не можем сделать,” – отвечают везде.
Тем временем, подобные видео продолжают появляться в Интернете, люди продолжают их смотреть и обсуждать между собой, и через пару-тройку дней все остается на своих местах. Отдельные журналисты и граждане поднимают эту вопиющую проблему, снимаются документальные передачи, пишутся статьи – но все эти попытки слабы, пока те, от кого зависит принятие решений, не обращают на это своего внимания, погрязнув в собственных передрягах в стенах парламента.
“Так ей и надо! Сама виновата, нечего было шляться с кем попало!” – выкрикивают тысячи наших соотечественников, и я понимаю, что мне становится одновременно страшно и больно за нас - женщин.
И самое грустное во всем этом то, что женщины порой сами чувствуют себя виноватыми в том, что с ними так поступили. Им стыдно перед отцами и братьями, которые могут от них отречься навсегда, перед матерями, которые всю жизнь воспитывали из них правильных кыргызских женщин, а они, приехав в Россию, нашли в этих таджиках и азербайджанцах что-то, чего им не хватало все эти годы на Родине. Любви, внимания, секса, денег. Они не нужны ни своим родным, ни своему народу, ни, тем более, этой чужой стране.
“Что-то ты растолстела в последнее время,” – критично говорит матери своих детей мужчина тридцати пяти лет, почесывая свое круглое пузо и поедая руками жирный бешбармак. И она направляется в спальню, в которой провела бесконечное количество бессонных ночей в ожидании возвращения загулявшего мужа, смотрит на свое отражение в идеально чистом зеркале и видит в нем стареющую, уставшую женщину с давно потухшими глазами и крепко сжатыми уголками губ.
Ей все некогда было сделать маникюр, покрасить волосы, купить крем для лица. Потом, потом... А “потом” наступило так внезапно, что это все кажется уже бессмысленным. И даже сейчас она стоит посреди своего жизненного пути в страхе что-либо поменять. Какой-никакой, но муж. У нее есть статус замужней женщины, и ее никогда не посадят за самый дальний стол на чьей-то свадьбе вместе с разведенными или так и не вышедшими замуж женщинами, на которых весь вечер замужние дамы бросают презрительные взгляды, взором предупреждая: “Не смей засматриваться на моего мужа!”
Какой-никакой, но муж является гарантом того, что, отдавая дочку замуж, она не услышит от родителей будущего зятя: “А где же ваш папа? Мы – достойная семья, порядочная, и не хотим женить нашего сына на какой-то безотцовщине”. Без мужа женщина в кыргызском обществе – пустое место, тень, отражающая всеобщее презрение.
Если девушку похитили с целью жениться – она не вернется. Даже если ее родители примут ее обратно, то зерно внутри, что с раннего детства взращивалось постоянными упреками и нравоучениями, заставит ее в страхе за свою репутацию и будущее склонить голову для белого жоолука перед людьми, которых всю оставшуюся жизнь она должна будет ублажать. В ее мыслях, если она осмелилась бы уйти, она больше никому не была бы нужна.
Женщины в Кыргызстане боятся стареть. Парадоксально, но еще больше они боятся стареть рядом со своими мужьями. Справляя сороковой день рождения, они переживают, что с этими первыми морщинками, первыми седыми волосами и отвисающими грудями наступит Конец Женщины – она будет становиться менее привлекательной в глазах своего мужчины, и тот начнет засматриваться на молоденьких девушек с роскошными длинными волосами, идеальной упругой кожей и аккуратными формами тела.
Кому она будет тогда нужна? Кто на нее вообще посмотрит? Она безвозвратно стареет. А те девчушки, которые когда-то бегали с куклами по двору, уже как-то по-другому смотрят на ее солидного мужа и “байке” из их уст звучит уже с нотками легкого флирта. Может быть, поэтому, выйдя замуж, женщины сразу беременеют, рожают как минимум троих детей, становятся идеальными хозяйками и послушными женами, поскольку так они будут считаться настоящими женщинами в нашем обществе, и навряд ли адекватный муж когда-нибудь решится лишиться всего этого блага в погоне за минутной слабостью.
Никто не учит кыргызских женщин любить Себя. С детства матери воспитывают в них будущих келинок (снох), указывая на остатки пыли в шкафу: “Тебя твоя свекровь на следующий же день из дома выставит, если так плохо будешь делать уборку!”. Если тесто для мант получилось слишком твердым, это непременно приведет к тому, что будущий муж девочки “уйдет к другой, которая будет готовить хорошо”.
Нужно уметь вкусно готовить – чтобы ублажать мужа, делать ежедневную генеральную уборку в доме – чтобы нравиться свекрови, не садиться на холодный пол – чтобы не простудить женские половые органы, иначе “никогда не родишь и не будешь никому нужна”. Из поколения в поколение переходят это холодное, отторгающее отношение к своей личности и постоянные попытки удовлетворить всех окружающих.
Все должны принять тебя в свой круг, в то время, как принять саму себя ты морально неспособна. И это почти врожденное чувство вины за то, что ты – не идеальная (не мудрая, не дальновидная и не хозяйственная), заставляет тебя покорно принимать все претензии окружающих. В детстве и юности ты боишься разочаровать родителей, а после – мужа и его родню.
Матери никогда не рассказывают своим дочерям, что такое быть Женщиной, которую любят, которой восхищаются и которую оберегают. Возможно, потому, что они сами не знают, что это значит. Матери не учат своих сыновей любить, уважать и оберегать женщину. И ни их дочери, ни сыновья так и не поймут, почему некоторые люди (вероятно, побывавшие за границей или насмотревшиеся западных фильмов) так яростно реагируют на их привычную жизнь, в которой абсолютно нормально, если муж не целует жене руки, жена носит тяжелые ведра с водой с того конца улицы, муж иногда в гневе материт свою супругу и временами бьет ее – ну, с кем не бывает? что же в этом такого?
Если избил – значит, заслужила. Если не поцеловал – значит, не заслужила. Если загулял – значит, недолюбила. Их дети с рождения впитывают в себя эту систему отношений. И это абсолютно нормально для такого мужчины в воспитательных целях раздеть и избить чью-то дочь или сестру, которая посмела унизить достоинство кыргызских джигитов, общаясь и строя какие-то отношения с мужчинами других национальностей.
Я пишу эти строки и пропускаю через себя всю боль и переживания своих подруг, наших матерей и сестер, бабушек и теть. И я не знаю, сколько еще должно пройти времени и что должно случиться, чтобы мы все научились любить себя и других настолько, чтобы больше ни один мужчина не додумался поднять на женщину руку, а она – никогда не посчитала бы это нормальным.
