На эти вопросы в интервью Радио Свобода отвечает московский этнолог, заведующий отделом Кавказа института этнологии РАН Сергей Арутюнов:
– Этнической преступности просто не может быть. Существует экстремистско-националистическая преступность или радикально-шовинистическая преступность. Национальный элемент более или менее, хотя бы латентно присутствует во всех действиях человека. Но все зависит от того, как преломляется этот национальный элемент – как следование своим национальным традициям, как патриотизм, как выполнение привычного обычая, как следование присущим данному этносу общим морально-этическим установкам. Но иногда он проявляется как агрессия, враждебность, ненависть по отношению к представителям другого народа и так далее.
– Как-то можно бороться со стереотипом, согласно которому этническая преступность все-таки существует? Ведь множество конфликтов воспринимаются, прежде всего, как конфликты на национальной почве.
– Нужно всегда быть точными и говорить, что это конфликты на почве национальной неприязни.
– На уровне массового сознания очень сложно объяснить различия между этими терминами. Как противостоять этим предрассудкам?
– Преподаванием толерантности и интернационализма в школе. Но эта работа в России никак не поставлена. Для этого не нужно вводить никакой специальный предмет, но в преподавание истории или, скажем, гражданственности (такой предмет тоже есть) нужно интенсивно вводить понятия гуманистического интернационализма и толерантности.
– Национальные предрассудки весьма живучи. Не кажется ли вам, что в России национальные предрассудки в России не только не исчезают, но наоборот, множатся?
– Я вижу нарастание, с одной стороны, русофобии среди неславянских национальностей, а с другой – в еще худшей форме – нарастание русофашизма, агрессивного русопятства. Причины этому те же, что и рост фашистских, нацистских настроений в веймарской Германии – пораженческие чувства, ощущение якобы совершившейся потери некоего (на самом деле фальшивого) великого прошлого. Плюс к этому экономическое неравенство.
– Как можно охарактеризовать политику российских властей, которые либо потакают таким настроениям, либо неудачно борются с ними, либо делают вид, что не замечают их?
– Я бы отметил отсутствие некой последовательности в политике не только на уровне первых, но на уровне конкретных полицейских чиновников или полицейских офицеров. Есть очевидное стремление смотреть на проблему сквозь пальцы.
Андрей Шарый,
Русская служба РСЕ/РС.
– Этнической преступности просто не может быть. Существует экстремистско-националистическая преступность или радикально-шовинистическая преступность. Национальный элемент более или менее, хотя бы латентно присутствует во всех действиях человека. Но все зависит от того, как преломляется этот национальный элемент – как следование своим национальным традициям, как патриотизм, как выполнение привычного обычая, как следование присущим данному этносу общим морально-этическим установкам. Но иногда он проявляется как агрессия, враждебность, ненависть по отношению к представителям другого народа и так далее.
– Как-то можно бороться со стереотипом, согласно которому этническая преступность все-таки существует? Ведь множество конфликтов воспринимаются, прежде всего, как конфликты на национальной почве.
– Нужно всегда быть точными и говорить, что это конфликты на почве национальной неприязни.
– На уровне массового сознания очень сложно объяснить различия между этими терминами. Как противостоять этим предрассудкам?
– Преподаванием толерантности и интернационализма в школе. Но эта работа в России никак не поставлена. Для этого не нужно вводить никакой специальный предмет, но в преподавание истории или, скажем, гражданственности (такой предмет тоже есть) нужно интенсивно вводить понятия гуманистического интернационализма и толерантности.
– Национальные предрассудки весьма живучи. Не кажется ли вам, что в России национальные предрассудки в России не только не исчезают, но наоборот, множатся?
– Я вижу нарастание, с одной стороны, русофобии среди неславянских национальностей, а с другой – в еще худшей форме – нарастание русофашизма, агрессивного русопятства. Причины этому те же, что и рост фашистских, нацистских настроений в веймарской Германии – пораженческие чувства, ощущение якобы совершившейся потери некоего (на самом деле фальшивого) великого прошлого. Плюс к этому экономическое неравенство.
– Как можно охарактеризовать политику российских властей, которые либо потакают таким настроениям, либо неудачно борются с ними, либо делают вид, что не замечают их?
– Я бы отметил отсутствие некой последовательности в политике не только на уровне первых, но на уровне конкретных полицейских чиновников или полицейских офицеров. Есть очевидное стремление смотреть на проблему сквозь пальцы.
Андрей Шарый,
Русская служба РСЕ/РС.
