В начале 90-х наша группа работала над конституционной реформой в Восточной Европе. И Ги Каркассонн, всемирно известный эксперт в области конституционного права, предупредил нас: что бы вы ни выбрали, вам не стоит выбирать президентскую форму правления, так как все президентские системы государственного устройства заканчивались диктатурой, за исключением Соединенных Штатов Америки. США уникальны тем, что в этой стране действуют сильный Верховный суд, независимый Конгресс (парламент) и развитая федеральная система, которая предотвращает возможность возникновения авторитарного режима. И мы действительно видим сегодня, что даже попытки Дональда Трампа установить более авторитарный президентский режим в США провалились.
Каков же международный опыт реализации президентской формы правления? Напомним, что президентская форма правления – это когда президент одновременно является руководителем исполнительной ветви государственной власти и главой государства. Должность премьер-министра и кабинет министров не утверждаются парламентом.
Примерно в 40 странах мира действует президентская форма правления. Почти все эти страны расположены в Африке или Латинской Америке. Среди стран с доходом на душу населения выше 4000 долларов лишь в пяти действует президентская форма правления: Мексика, Коста-Рика, Бразилия, Южная Корея и США. Тем не менее, стоит напомнить, что Южная Корея и Бразилия стали демократией лишь в начале 90-х, Мексика – в 2000-м и Коста-Рика - в 1948 году после упразднения армии, неоднократно осуществлявшей военные перевороты.
Читайте также «Кардинальные изменения касаются только полномочий президента»Одной из проблем президентской формы является то, что право назначения на те или иные государственные должности сосредоточено в руках одного человека. Мы видим, как некоторые президенты в странах Африки приходят к власти с искренне хорошими намерениями. Однако то, что они назначают тысячи людей на должности, создает большую влиятельную группу лиц, заинтересованных в том, чтобы их президент оставался у власти как можно дольше. Используя манипуляции на выборах, эти группы продолжают пожинать плоды своего статуса. Смена режима в таких государствах, как правило, сопряжена с социальными и политическими потрясениями.
И хотя президентская форма правления в подавляющем большинстве случаев заканчивается диктатурой, в мире известны авторитарные режимы, при которых парламентские институты существуют, но являются лишь формальностью. При таких режимах власть чрезмерно сосредоточена в руках президента, а правящая пропрезидентская политическая партия выигрывает одни выборы за другими по причине того, что оппозиция ущемлена. Эта ситуация всем нам хорошо знакома.
Интересно задуматься о следующем: а есть ли разница для стабильности государства между президентским авторитарным режимом без парламентских институтов и процедур и политическим режимом, при котором парламентские институты и процедуры все же присутствуют, например, выбор парламентом премьер-министра, назначение кабинета министров, утверждение бюджета. Данный вопрос изучался американским исследователем Тайсоном Робертсом, который проанализировал мировые данные с 1975 по 2012 годы. Так что же он обнаружил?
Действительно, разница есть. Парламентские институты имеют значение, даже если они формальны. Как показало исследование, политические системы с авторитарным президентом, в которых при этом все же присутствуют парламентские институты, на самом деле более стабильны.
Авторитарные президентские режимы без парламентских институтов претерпевали коллапс и крах правительства в четыре раза чаще по сравнению c авторитарными политическими системами, в которых все же присутствуют парламентские институты и процедуры. Что еще важнее, системы с парламентскими институтами дают доступ к исполнительной ветви государственной власти более широким группам интересов, позволяя им делать разнообразный вклад в разработку государственной политики. Более того, такие системы демонстрируют более эффективные показатели экономического развития. В конце концов, парламентские институты облегчают переход к демократии, поскольку обеспечивают регламентированный порядок транзита власти.
Даже если выбор осуществляется между двумя типами авторитарных режимов, предпочтительной формой является та, где сохраняются парламентские институты и процедуры. Но наилучшая альтернатива – демократия.
Есть те, кто утверждает, что авторитарный режим нужен, потому что он может ускорить экономический рост. На самом деле это не так. Дарон Аджемоглу, известный экономист, изучавший опыт 184 стран в период с 1960 по 2010 годы, обнаружил, что когда речь заходит об экономическом росте, демократия существенно способствует его развитию. Страны, перешедшие на парламентскую демократию, за последние 25 лет стали свидетелями 20-процентного увеличения ВВП по сравнению с тем, что можно было бы наблюдать, если бы в них сохранялся авторитарный режим. Он также отметил, что демократии привлекают широкие инвестиции, особенно в секторы образования и здравоохранения, чего существенно не хватает в авторитарных государствах.
Для демонстрации эффективности авторитарных режимов часто приводятся два примера: Сингапур и Китай.
Читайте также ЦИК и активисты пытаются отстоять право проведения парламентских выборов 20 декабряПосмотрим на Сингапур. У него есть парламентская система, и это, вероятно, единственная страна в Юго-Восточной Азии, где на протяжении всей истории проводились непрерывные выборы. Хотя Ли Кван Ю был жестким премьер-министром и твердой рукой управлял государством, Сингапур называют консоциативной демократией, для которой характерно сотрудничество различных, даже антагонистических социальных групп на основе разделения власти. Ли Кван Ю не терпел коррупции. Сингапур – одна из наименее коррумпированных стран мира, занимающая 4-е место из 180 стран в Индексе коррупции Transparency International за 2020 г. Сегодня Сингапур переходит к более полной демократии, как показали прошедшие выборы.
Так что же насчет Китая? У него впечатляющие экономические показатели. Вместе с тем успех Китая проистекает не из его уникальной централизованной авторитарной системы. Экономический рост в Китае произошел потому, что в стране создано пространство для развития частного сектора по примеру западных либеральных моделей. Сегодня на частный сектор приходится более 60% ВВП, 70% всех инноваций, 80% всех рабочих мест в городской местности, а также 90% всех вновь созданных рабочих мест, 70% инвестиций и 90% экспорта. Можно лишь представить, чего бы мог достичь Китай, если бы он был более либеральным государством.
Алексей Козаков
P.S. Материалы в рубрике «Мнение» не отражают точку зрения «Азаттыка».