С фотографии на корешке одной из книг в моей библиотеке смотрит женщина с пиратской повязкой на левом глазу. Не уверена, что такие повязки продают где-нибудь в другом месте, кроме как в магазинах для участников костюмированных балов или маскарадов, но я точно знаю: ее повязка прикрывает настоящее ранение. Под ней нет глаза. Он потерян на Шри-Ланке во время освещения конфликта между правительством и организацией «Тигры освобождения Тамил-Илама».
Эта гражданская война закончилась, но в 2001 году, когда обладательница пиратской повязки Мэри Колвин попала на север Шри-Ланки, бои продолжались. Колвин проникла туда тайно, потому что иначе освещать конфликт было невозможно: западных журналистов в страну не пускали. Через несколько дней она получила ранение, описанное позже в нью-йоркском госпитале: «Выстрел попал в меня, от толчка появилась пронизывающая боль, шум и чувство поражения. Я подумала, что пуля попала в глаз. Кровь хлестала из глаза и изо рта, окрашивая в красное окружающую меня грязь. Мне было очень грустно оттого, что я собираюсь умереть».
Но она не умерла. Еще 10 лет она продолжала ездить по миру, освещая все без исключения военные конфликты – в Ираке, Афганистане, Ливии. Смертельное ранение Колвин получила в Сирии, куда, как и на Шри-Ланку, она попала нелегально. Западным журналистам практически невозможно попасть в Сирию для освещения конфликта, хотя противостояние между повстанцами и правительственными войсками продолжается до сих пор.
15 декабря, в День памяти погибших журналистов, неправительственная организация "Комитет защиты журналистов" опубликовала данные о погибших в 2012 году при исполнении служебных обязанностей. Их 107 человек, и только в половине случаев известен мотив убийства. Несмотря на то что в России в этом году был убит только один журналист, Казбек Геккиев, она остается в первой пятерке стран, где журналистика считается опасной профессией. Из 78 журналистов, погибших в России с 1993 года, больше всего сотрудников «Новой газеты». Российские журналисты чаще погибают не в зонах военных конфликтов, а становятся жертвами заказных убийств. На Западе все наоборот.
Еще из статистики: чаще при исполнении служебных обязанностей погибают мужчины, но среди известных военных журналистов больше женщин. Для них несколько лет назад правозащитной организацией RAW in WAR (Reach All Women in War) была учреждена премия имени Анны Политковской. Ее первым лауреатом стала Наталья Эстемирова – за защиту прав человека в зонах вооруженных конфликтов, а последним лауреатом – американка Мэри Колвин, публиковавшая свои репортажи в газете Sunday Times.
Обозреватель РС Ирина Лагунина, в прошлом военный корреспондент, освещавший войны в Югославии и в Афганистане, считает, что военные репортажи, написанные женщинами, вызывают больший интерес, поскольку общество воспринимает это как нечто из ряда вон выходящее: «Когда это делают мужчины, это само собой разумеется. Кажется, что женщина на войне быть не должна, что обусловлено оценкой обществом роли двух полов. С другой стороны, женщина по-другому оценивает войну, без бравады: не с точки зрения перемещения войск, технического оснащения тех или иных вооруженных отрядов, военных планов проведения операций… Женщина оценивает войну с человеческой точки зрения, рассказывая о человеческих судьбах. Она видит детали жизни на войне, ведь это совсем другая реальность, исковерканная в самой своей основе. Женщина все это видит и все это очень точно передает. Поэтому публикации, репортажи, свидетельские показания женщин о войне больше притягивают публику».
Русская служба РСЕ\РС
Эта гражданская война закончилась, но в 2001 году, когда обладательница пиратской повязки Мэри Колвин попала на север Шри-Ланки, бои продолжались. Колвин проникла туда тайно, потому что иначе освещать конфликт было невозможно: западных журналистов в страну не пускали. Через несколько дней она получила ранение, описанное позже в нью-йоркском госпитале: «Выстрел попал в меня, от толчка появилась пронизывающая боль, шум и чувство поражения. Я подумала, что пуля попала в глаз. Кровь хлестала из глаза и изо рта, окрашивая в красное окружающую меня грязь. Мне было очень грустно оттого, что я собираюсь умереть».
Но она не умерла. Еще 10 лет она продолжала ездить по миру, освещая все без исключения военные конфликты – в Ираке, Афганистане, Ливии. Смертельное ранение Колвин получила в Сирии, куда, как и на Шри-Ланку, она попала нелегально. Западным журналистам практически невозможно попасть в Сирию для освещения конфликта, хотя противостояние между повстанцами и правительственными войсками продолжается до сих пор.
15 декабря, в День памяти погибших журналистов, неправительственная организация "Комитет защиты журналистов" опубликовала данные о погибших в 2012 году при исполнении служебных обязанностей. Их 107 человек, и только в половине случаев известен мотив убийства. Несмотря на то что в России в этом году был убит только один журналист, Казбек Геккиев, она остается в первой пятерке стран, где журналистика считается опасной профессией. Из 78 журналистов, погибших в России с 1993 года, больше всего сотрудников «Новой газеты». Российские журналисты чаще погибают не в зонах военных конфликтов, а становятся жертвами заказных убийств. На Западе все наоборот.
Еще из статистики: чаще при исполнении служебных обязанностей погибают мужчины, но среди известных военных журналистов больше женщин. Для них несколько лет назад правозащитной организацией RAW in WAR (Reach All Women in War) была учреждена премия имени Анны Политковской. Ее первым лауреатом стала Наталья Эстемирова – за защиту прав человека в зонах вооруженных конфликтов, а последним лауреатом – американка Мэри Колвин, публиковавшая свои репортажи в газете Sunday Times.
Обозреватель РС Ирина Лагунина, в прошлом военный корреспондент, освещавший войны в Югославии и в Афганистане, считает, что военные репортажи, написанные женщинами, вызывают больший интерес, поскольку общество воспринимает это как нечто из ряда вон выходящее: «Когда это делают мужчины, это само собой разумеется. Кажется, что женщина на войне быть не должна, что обусловлено оценкой обществом роли двух полов. С другой стороны, женщина по-другому оценивает войну, без бравады: не с точки зрения перемещения войск, технического оснащения тех или иных вооруженных отрядов, военных планов проведения операций… Женщина оценивает войну с человеческой точки зрения, рассказывая о человеческих судьбах. Она видит детали жизни на войне, ведь это совсем другая реальность, исковерканная в самой своей основе. Женщина все это видит и все это очень точно передает. Поэтому публикации, репортажи, свидетельские показания женщин о войне больше притягивают публику».
Русская служба РСЕ\РС
