Кто-то из мудрых говорил, что ничто не меняется так быстро, как прошлое. С высоты сегодняшнего дня мы видим, как наше прошлое, все дальше отдаляясь от нас, переворачивается, меняя свои привычные контуры, обнаруживая какую-то новую грань, порой восхищая, но иногда и пугая своими опасными зигзагами.
Взять, к примеру, наше советское прошлое. Оно только на первый взгляд кажется стабильным и идеологически одномерным. Как теперь выясняется, в его недрах накапливалась вулканическая сила идейно-политического извержения, шла постоянная борьба, нередко почти насмерть, возвышая одних, столь же жестко низвергая с пьедестала других.
Не будем говорить о 20-30-х годах прошлого столетия, когда новая советская власть силой оружия и массовыми репрессиями самоутверждалась, обретая свой окончательный идеологический профиль. Но даже в 70-80-е, поздние годы СССР, в период знаменитого кыргызского «серебряного века», нашу тихую мирную республику сотрясали свои идейно-политические конфликты, нередко отзываясь в масштабах большого Союза. Таким получился ставший почти легендарным идеологический диспут или конфликт между классиком кыргызской литературы Аалы Токомбаевым и всемирно известным писателем Чингизом Айтматовым, что имел место в году 1987-м, в закатный период Советской империи.
В те годы мы все считали этот эпизод кыргызской истории неким досадным, почти непредумышленно-окказиональным событием, в котором столкнулись амбиции двух грандов кыргызской культуры, но не больше того. Только теперь выясняется, что эта драматическая сшибка никак не была случайным, личностным конфликтом двух важных фигур, частным диспутом двух очень уважаемых, знаковых людей. К сожалению, в этом конфликте столкнулись слишком большие интересы, причем, интересы большой политики, политики масштаба Кремля со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Это было битвой гигантов, непримиримым сражением двух титанов. А речь шла ни много ни мало как о «Манасе». Говоря другими словами, ставки были слишком высоки, и цена конфликта была бесспорно судьбоносной, в то же время политически и идеологически глубоко мотивированной. И в том 1987 году вся страна, особенно кыргызское население, моментально разделилась на два лагеря - тех, кто поддерживал старейшину кыргызской литературы Аалы Токомбаева, и тех, кто взял сторону Айтматова. Нетрудно догадаться, что сторонников Чингиза Торекуловича, в то время обладавшего колоссальной популярностью и непререкаемым личным авторитетом, было подавляющее большинство.
Если в двух словах, суть конфликта сводилась к тому, что Токомбаев выступал категорически против издания так называемого орозбаковского варианта под редакцией Айтматова, в котором, по мнению классика, слишком обнаженным был националистский пафос, проводилась чуть ли захватническая идея, что могло негативно отразиться на китайско-советских отношениях и т.д. Аксакал кыргызской литературы, воспитанный в атмосфере «классовой борьбы» 20-30-х годов, стрелу своей явно идеологически мотивированной критики направлял против Айтматова, который продвигал «Манас» в мире, в то же время открыто и всесоюзно позиционировал себя как защитник кыргызского (и не только кыргызского, но и всех нерусских языков, ставших маргинальными) языка. Он на этой основе стал почти всеобщим выразителем культурно-языковых интересов всех малых народов СССР, одновременно активно выступая за знание русского языка как языка культуры и науки.
Очень важным обстоятельством было то, что своими всемирно известными романами гениальный создатель Манкурта почти открыто шел наперекор генеральной линии коммунистической партии, а идеологический «вред» от произведений кыргызского писателя никак не был меньше, чем от, скажем, А. Солженицына или А. Сахарова. Но его спасала горбачевская политика перестройки и гласности, иногда сам последний президент СССР лично.
Теперь, спустя почти сорок лет с того времени, выясняется, что терпение верхов тогда лопнуло, и Айтматова все-таки собирались как минимум остановить в его критике национальной политики Союза, каким-то образом утихомирить, а лучше вообще заставить замолчать. И решили поколебать слишком прочную международную позицию столь знакового писателя руками и авторитетом его же соотечественника - Аалы Токомбаева, одного из зачинателей кыргызской профессиональной литературы, бесспорно великого деятеля отечественной культуры. За аксакалом стояли местные секретные службы, главное, такие всесоюзно популярные газеты, как газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда». А курировали и вели этот нешуточный идеологический диспут союзные структуры безопасности.
Могут спросить: а где доказательства, что за этим диспутом стояли слишком серьезные силы? А в том, что «Известия» и «Комсомольская газета» печатали статьи журналистов Г. Шипитько и В. Романюка, где открыто подвергались критике «идейное двоедушие» Айтматова, его несправедливость по отношению к Токомбаеву, вели клеветническую и одностороннюю информационную компанию против аксакала и т.д. Разумеется, автор «Плахи» и «Буранного полустанка» отвечал на критику, вел свою активную компанию в прессе. Ситуация вокруг этой битвы двух кыргызских титанов стала известной во всем Союзе, а слава Айтматова - защитника местных языков и культур - росла в стране не по дням, а по часам.
Опустим подробности и отметим, что дело закончилось тем, что атака против Айтматова тем временем только росла и принимала характер системности. Вскоре появилась и группа рьяных защитников Токомбаева опять же с ведома местных секретных служб, а Чингиз Торекулович постепенно больше защищался, чем нападал. Потом появились статьи и о его творчестве. И тут его особо не жаловали. К делу подключились очень серьезные московские научно-критические силы в лице В. Лакшина, С. Аверинцева, В. Бондаренко, В. Кожинова и др. Это был очень трудный период его жизни. И, в конце концов, ему пришлось оставить должность председателя Союза писателей Киргизии и незаметно ретироваться в Москву в качестве главного редактора журнала «Иностранная литература». Всем тогда казалось, что позиции Айтматова в Москве почти непоколебимы, но все оказалось далеко не так. Тем временем и политика перестройки захлебнулась в собственной пене, а Горбачев неуклонно терял в авторитете.
… Как свидетельствует очень близкий к Чингизу Торекуловичу человек, в конце 80-х все-таки советские секретные службы подбирались к писателю и решились, наконец, его взять, хотя не совсем было понятно, что они могли сделать с ним даже после «взятия». В то время писатель как раз работал в Переделкине, ни о чем не подозревая. …И вдруг раздается звонок от очень близкого знакомого, который его предупредил о предстоящей операции, о которой знал лично В. Крючков, глава КГБ СССР. Ошарашенному столь неожиданным известием писателю тот доброжелатель посоветует немедленно найти способ и позвонить лично Михаилу Горбачеву. И писатель сумеет-таки выйти на последнего президента еще живого Союза и сообщить о полученной из надежных источников информации. И тот спас его. По-видимому, Михаил Сергеевич убедил шефа КГБ, какого масштаба разразится политический скандал, если «возьмут» всемирно известного кыргызского писателя.
Так закончилась эта битва титанов, которые в 1987-м всерьез померились силами, но явного победителя не было. На самом деле нелепо было бы заподозрить в Токомбаеве врага и оппонента «Манаса» имея в виду, сколько он сделал для подготовки к изданию эпоса в прежние годы. Его намеренно натравливали против Чингиза Торекуловича другие силы. Об Айтматове и речи нет - он был и остается самым большим пропагандистом величайшего культурного наследия кыргызов. Беда состояла в том, что в дело вмешалась большая политика, а она хотела столкнуть двух грандов, чтобы с помощью одного свалить и дискредитировать другого.
К сожалению, этот диспут обоим стоил немало здоровья и нервов. Токомбаев очень скоро ушел в мир иной - тот затянувшийся спор все-таки его выбил из колеи, расшатал его здоровье, и столь уважаемый человек покинул сей мир, изрядно потеряв свой авторитет в глазах сограждан из-за спора по «Манасу». А «Манас» - это почти сакральная тема у нашего народа и любое покушение на него у кыргызов глубоко осуждается.
С того времени утекло немало воды. Страсти тех лет давно улеглись. Правда, появились новые проблемы с тем же «Манасом», но это уже другая тема. А мораль статьи в том, что та битва титанов была во многом искусственной, подогреваемой извне, но она, в конечном своем счете, никак не умалила чисто творческий вес, исторические заслуги и общенациональный авторитет ни одного из этих великих людей.
Но история - поучительная и очень драматическая - осталась.
Осмонакун Ибраимов, профессор.
