К 70-летию профессора Юлия Сергеевича Худякова
В настоящее время профессор Юлий Худяков является общепризнанным археологом и историком, который поднял на новый уровень кыргызоведческие и оружиеведческие аспекты археологии Сибири и обширных просторов Центральной и Внутренней Азии. Невозможно представить себе постсоветские кыргызские учебники, учебные пособия и монографии без этнологических концепций Юлия Сергеевича.
Его этнологические выводы являются официально признанными в современной кыргызской историографии. С эпохи «перестройки» непрестанно переводятся его основополагающие научные и научно-популярные статьи и труды на кыргызский язык (См. журнал «Ала-Тоо», все многотомные издания «Кыргыздар» / «Кыргызы», составленные писателями К.Жусуповым и К.Иманалиевым, и т.д.).
В 2040 году в Кыргызстане будет отмечаться 1200-летие Кыргызского великодержавия, зенита Кыргызского каганата, названного Юлием Сергеевичем как "звездный час кыргызской истории средневековья". И в этом мы видим результаты неустанного труда ученого и публициста Ю.С.Худякова, который продолжает дело Н.Аристова, В.Бартольда, А.Бернштама, О.Караева, Анвара Байтура и других в глубоком изучении и пропаганде истории древних и средневековых кыргызов.
Ведь это – счастье учёного, 70-летний юбилей которого широко отмечается научными кругами в этом году.
Сухие данные Интернета говорят, что он родился 8 декабря 1947 года в Кемеровской области Российской Федерации и он теперь работает главным научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН, профессором кафедры археологии и этнографии Новосибирского государственного университета.
Но мало кто знает, что он, как и выдающиеся ученые-востоковеды, тюркологи и кыргызоведы В.В.Радлов (Friedrich Wilhelm Radloff) и В.В.Бартольд (Wilhelm Barthold), со своими корнями связан как с русским, так и с немецким народами.
Сначала о предках...
Отец Юлия Сергей Алексеевич Худяков (1919–1984) был потомком вятских русских (информация в Интернете о том, что его предки со стороны отца якобы были из обрусевших немцев, не подтвердилась).
Сергей Алексеевич Худяков родился в селе Красное в Кемеровской области, в Сибири. Отец Сергея Алексей Анисимович Худяков родился в Вятской земле европейской части России. Жена Алексея Худякова – Дарья Тимофеевна - была родом из Черниговской области. В начале XX века, в годы столыпинской земельной реформы, чета Худяковых переехала в Сибирь, где у них родились два сына – Сергей и Валентин.
В годы советской власти, в 1930-х, Алексей Анисимович Худяков даже был председателем одного из сибирских колхозов. Дети у него были смекалистыми и шалунами.
Однажды Сергей и Валентин, играя на поляне, нашли старую гранату. Ребята решили разузнать, старая или работоспособная ли эта "вещь". Они предприняли всякие меры предосторожности глазами мальчиков. Конечно, внезапно произошел взрыв. Сергей был ранен и местный фельдшер отрезал пальчики левой руки.
В конце 1930-х годов Сергей Худяков попал в тюрьму из-за мелкого хулиганства. Даже отец – председатель колхоза - не смог бы защитить его. А в общей колонии он задумал сбежать из тюрьмы, но попался. Так, ему добавили еще 8 лет срока. Так, Сергей оказался в ГУЛАГе на долгие годы. Но он не был политическим заключенным, хотя старался понять их мир.
И в 1942 году в ГУЛаге он познакомился со своей будущей женой – хрупкой, но высокорослой красивой девушкой Ирмой, но она была политзаключенной.
Ирма Юльевна (по другому варианту – Юрьевна) Геккер (с 1948 года - Худякова) родилась 28 августа 1916 года в Чикаго, да, в городе в США, страны, которую считали в СССР самой империалистической из всех империалистических государств. Полное девичье имя Ирмы было Ирмгардт Амалия Геккер (Irmhardt Amalia Hecker).
Ее отец, Юлий Фёдорович (Теодорович) Геккер (1881‑1938) был профессором немецкого происхождения. Его полное имя на немецком - Julius Wilhelm Hecker.
Предки Юлия Геккера переехали в Россию из Западной Европы во времена Петра Первого вместе с голландскими и немецкими судостроителями. Отец Юлия – Теодор Геккер (Theodor Hecker), мать - Августа Луиза Шелонг (Shelong) с французскими корнями. У Юлия были еще старшие сестры София и Ольга.
В конце XIX века молодой Юлий Геккер принимает участие в рабочих движениях Санкт-Петербурга. Избегая ареста, он покидает страну и переезжает в Соединенные Штаты. По воспоминаниям Ирмы (Ирмгард Амелии Геккер), отец покинул Россию в 1902 году.
Сотрудник немецкой методистской церкви в Нью-Йорке, некий священник Грюневальд, как-то поможет ему найти работу и продолжить учебу. Талантливый Юлий не только совершенствует свой немецкий, он также прекрасно овладевает английским.
Когда началась Первая Русская революция в 1905 году, в США перебираются также сестры Юлия – София и Ольга. При их финансовой поддержке Юлий становится студентом Колумбийского университета.
Здесь, в университете, Юлий познакомится со своей будущей супругой – красивой девушкой по имени Елизавета-Шарлотта Юнкер (Elizabeth Sharlotte Junker). Ее предки со стороны отца были родом из Германии, а предки со стороны матери – из старой аристократической семьи французов.
Елизавета, дочь лютеранского священника, родилась в 1888 году в городе Франкфурт-на-Майне (по другой информации – в Бремене) в Германии.
Юлий Геккер в 1915 году защитил докторскую диссертацию, посвященную российской социологии. Его научным наставником был профессор Франклин Генри Гиддингс (Franklin Henry Giddings).
В 1915 году диссертация Геккера была опубликована издательством Колумбийского университета. Одним из важных положений в его диссертации была идея в том, что стержень коммунистических идей была унаследована от ранних христианских идей равенства людей.
Будучи в Чикаго, Елизавета-Шарлотта родила их среднюю дочь – Ирму (Ирмгардт). Это было 28 августа 1916 года.
В 1916-19 годах Юлий Геккер работал в Австрии среди российских военнопленных в качестве сотрудника благотворительной христианской миссии. Он стал свидетелем того, как русские военнопленные с великой радостью встретили падение царского режима в марте (по старому юлианскому календарю в России – в феврале) 1917 года.
Когда США стали союзниками Антанты в Первой мировой войне, американские граждане вынуждены были покинуть Австрию. Юлий Геккер перебирается в соседнюю Швейцарию, где он работает в качестве редактора одного издания. Затем, в 1919 году, он возвращается в Америку.
Христианский философ с левацкими взглядами, Юлий Гекккер стал тесно сотрудничать с посольством Советской России в Нью-Йорке. В одной из своих публикаций он пишет, что совершенно нелепо было бы пугаться Советской России.
В конце концов, он добровольно отказывается от американского гражданства, и в 1921 году возвращается в Россию.
Министр просвещения Советской России Анатолий Луначарский сам принял профессора Геккера, который вскоре принимает активное участие в организации благотворительных работ с целью оперативной помощи голодающему населению Поволжья (включая такие города, как Самара, Бузулук, Оренбург и т.д.). Это было в унисон деятельности знаменитого путешественника Фритьофа Нансена.
В 1922 году Юлий Геккер возвращается в США с целью забрать семью в Россию. При переезде в Россию, в городе Потсдаме в Германии, у него родилась самая младшая дочь - Вера.
Геккер, профессор философии, стал помогать Советской России в качестве преподавателя развивать коммунистическую образовательную систему, а заодно поддерживать реформированную христианскую ученую среду в СССР.
О нем, как ученом-романтике, пишет русская писательница Мария Ивановна Булгакова (ур. Замниборщ; род. 1924):
«Какой же все-таки притягательной силой обладала Новая Россия, чтобы можно было решиться на такой шаг! Четверо девчушек, мал мала меньше, пятая - Верочка - родилась по дороге, у родственников в Гамбурге (sic!), жена без знания языка, без представления, как устроится на новом месте жизнь такой большой семьи,- и все же сорвались с обжитого, вполне благополучного места и отправились в полную неизвестность. Какое время! Какие люди!».
В Москве у Юлия Федоровича сходу началась бурная деятельность, а его семья жила сначала в приличной отдельной квартире. Потом к ним начали подселять, уплотнять, и квартира стала коммунальной. В конце концов семья очутилась в крошечной комнатке при кухне. Отцу семейства стало ясно, что надо срочно действовать.
Юлий Федорович помогал налаживать заочные курсы стенографии, машинисток, секретарей, изучения языков и занимался многими другими делами не только в Москве. В разъездах по центральным областям ему встречалось много оставленных из-за гражданской войны помещичьих домов-срубов, в которых никто не жил. Как человек практичный, он предложил властям столицы их разобрать, бревна перенумеровать и собрать на окраине Москвы дом. Сруб для своей большой семьи Юлий Федорович поставил не в Москве, а в поселке Клязьма. Дом до сих пор стоит в целости и сохранности, добротный, красивый, уютный, столько повидавший на своем веку!
Геккеры, попав из благополучной Америки в совершенно другой мир, не растерялись, не рвались назад, не жаловались, а довольно быстро освоились, вжились в новые условия. Все, конечно, шло от главы семьи Юлия Федоровича и его верной спутницы Елизаветы Павловны. Они любили друг друга, жена во всем доверяла и полагалась на мужа, все, что он делал, было для нее правильным, неоспоримым.
Сама она была безупречной матерью, жившей интересами детей. Она обучала их музыке, языкам, манерам, учила хозяйничать - убирать, мыть, шить, вязать, стирать, гладить, работать на огороде, помогать друг другу и особенно старшей Алисе, переболевшей в детстве полиомиелитом и оставшейся на всю жизнь инвалидом».
В науке Юлий Геккер стал известен как русский и американский философ, социолог и теолог, ученик Франклина Гиддингса. Ярым критиком его философских взглядов был религиозный мыслитель, бывший сторонник марксизма, представитель русского экзистенциализма и персонализма Николай Александрович Бердяев (1874‑1948).
В частности, он писал: “Bce, чтo Гeкep гoвopит o xpиcтиaнcтвe, cвидeтeльcтвyeт o тoм, чтo oн coвceм нe видит и нe пoнимaет дyxoвнoй и миcтичecкoй cтopoны xpиcтиaнствa. И цepкoвь для нeгo иcключитeльнo ecть явлeниe coциaльнoe, oпpeдeляeмoe cpeдoй и зapaжeннoe вceми бoлeзнями гocпoдcтвyющиx в иcтopии классов. Дyxoвнoй cтopoны цepкви oн нecпocoбeн yвидeть. Peлигию oн вывoдит из cтpaхa, кoтopый пoтoм cyблимиpyeтcя, oн ee oбъяcняeт иcключитeльнo социалогически. Гeккep cчитaeт нecoмнeнным, чтo чeлoвeк пpoиcxoдит oт oбeзьянooбpaзнoгo пpeдкa, т. е. имeeт живoтнoe пpoиcxoждeниe. …
Oн cчитaeт мeня cтopoнникoм фeoдaльнoй apиcтoкpaтии, чтo пoчти cмeшнo. Cтopoнникa фeoдaльнoй apиcтoкpaтии в нaшy эпoxy нyжнo былo бы пpизнaть сумасшедшим. B дeйcтвитeльнocти я являюcь cтopoнникoм бecклaсcoвoгo oбщecтвa, т. e. в этoм oтнoшeнии я нaибoлee близoк к кoммyнизмy. Ho пpи этoм жe я являюcь cтopoнникoм apиcтoкpaтнчecкoгo нaчaлa, кaк кaчecтвeннoгo нaчaлa в чeлoвeчecкoм oбщecтвe, имeннo личнoгo, a нe клaccoвoгo или cocлoвнoгo кaчecтвeннoгo нaчaлa, т. e. cтopoнникoм дyxoвнoгo apиcтoкpaтизмa.” (См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма).
Дочери семьи Геккер взрослели в СССР в эпоху сталинизма. Ирма Геккер вместе с четырьмя сестрами жила и училась в Москве, а затем и Клязьме.
Алиса Геккер (29.07.1913, Нью-Йорк ‑ 24.01.1982, Москва) хотела стать историком, Марселла (1915 – 30.1.2010) стала заниматься иностранными языками, а Ольга (01.01.1918 – 06.4.2004) и ныне здравствующая Вера Юльевна (род. 27.02.1922) интересовались музыкой. Ирма же хотела стать художницей.
Но в их семейные планы вмешались события 1936-41 годов, связанные со сталинским «очищением от враждебных элементов в условиях ужесточения классовой борьбы при явных успехах социализма».
Как известно, профессор Юлий Геккер побывал в Великобритании и США в 1934-35 гг. Это длилось почти полгода. И тогда он наполовину оставался апологетом советской коммунистической системы.
В начале февраля 1935 года Юлий Геккер вернулся в Москву, уже подпавшую в лучину первой волны террора после убийства Кирова в декабре 1934 года. Институт философии МГУ отказался от прежних договоренностей о сотрудничестве. Он лишь смог поработать в «Интуристе», так как в столицу СССР прибывали зарубежные туристы. А зимой 1937-38 гг. ему грубо отказали от поездки в США.
Профессор Юлий Геккер был арестован 16 февраля 1938 года «как враг народа» и «шпион в пользу американского империализма».
Краткая справка гласит:
«Подписан к репрессии по первой категории (расстрел) в списке "Москва-центр" от 19 апреля 1938 на 327 чел., №61, по представлению нач. 8-го отдела ГУГБ НКВД И.И.Шапиро. Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов. Приговорен ВКВС СССР 27 апреля 1938 по обв. в шпионаже. Расстрелян и похоронен на "Коммунарке" (Моск. обл.) 27 апреля 1938...».
Его потомки лишь позднее узнали, что профессор Юлий Геккер был расстрелян 28 апреля 1938 года. Из-за физических и психологических методов давления, он признал себя «американским шпионом». (См.: Cullison Alan, Stalin-Era Secret Police Documents Detail Arrest, Execution of Americans, November 09, 1997; Associated Press). Его тело было среди тех, кто был расстрелян и похоронен в массовом захоронении «Коммунарка» на окраине Москвы.
Профессор Геккер был реабилитирован 18 апреля 1957 года, т.е. посмертно.
Его жена, Елизавета-Шарлотта Павловна (Елизавета Павловна), также попала в ГУЛаг 5 апреля 1938 года как «жена предателя Родины», и провела в сталинских застенках много лет (из них 8 лет – в тюрьме). Была оправдана и вышла на свободу. Умерла 1 декабря 1962 г. в РСФСР.
Трое из пятерых дочерей профессора Юлия Геккера (самая старшая – Алиса, средняя – Ирма и самая младшая – Вера) попали в ГУЛаг в сентябре 1941 года без суда и следствия. Очевидной была их «вина» - они были дочерями «врага народа» и «шпиона» и оказались немцами по этническому происхождению.
Другие дочери – Ольга и Марселла – чудом спаслись от ГУЛага. «Чекисты» не смогли найти Ольгу в виду того, что она была студенткой и ее документы оказались в другом месте проживания. Марселлу спасло то, что она была замужем за солдатом Красной Армии и была беременной при аресте. Видимо, следователь на Лубянке сжалился над ней, дитя которой все время громко плакал, и порвал единственный документ, который связывал ее родственными связями с «врагом народа», т.е. с отцом.
Об этих событиях 1938-41 гг. позднее вспоминала Вера Юльевна:
«Нас было пятеро сестер, и все занимались музыкой: Алиса играла на виолончели, Ирма и Ольга — на скрипке, Марселла, я — на рояле. Маленькая я всегда мечтала, что буду давать концерты, а мама и папа будут сидеть, слушать и кушать шоколад. Но в 1938-м папу расстреляли за шпионаж (он за границей много бывал), а маму осудили на восемь лет и отправили в Коми.
Часть нашего имущества конфисковали, спасти удалось только рояль: сестрицы написали письмо Валерии Барсовой, знаменитой певице Большого театра, которая тогда была депутатом Верховного совета, она похлопотала, и рояль вычеркнули из описи. Но мы боялись, что аресты еще не закончились, и на всякий случай отвезли рояль к знакомым.
Я была на третьем курсе училища при консерватории, когда началась война и НКВД получило задание сажать всех людей с немецкими фамилиями. Ордеры были выписаны на нас всех, пятерых, но все — разные. Алису арестовали как СОЭ (социально опасный элемент), хотя у нее был полиомиелит, и она с детства ходила с палочкой. А меня, поскольку я пианистка, обвинили в том, что в день объявления войны я устроила праздник и играла на рояле фашистские гимны. До сих пор не знаю, что это за гимны?
...Срок мне, Алисе и Ирме дали одинаковый: пять лет лагерей и ссылка на вечное поселение. А Ольга и Марселла спаслись: Ольгу не застали дома, Марселлу отпустили. У нее на руках был девятимесячный ребенок, он страшно орал и следователь, видно, ее пожалел. Правда, предупредил: уходи с работы и ни в коем случае никуда не устраивайся. И ночью, посреди бомбежки, она пошла из НКВД домой.
...Через три года после моего освобождения из лагеря мы с мамой и Алисой переехали в Кемеровскую область, в колхоз, где поселилась Ирма. Поблизости, в городе Ленинск-Кузнецкий, была музыкальная школа, которую открыли эвакуированные педагоги из Ленинграда. Я пришла к молодой директрисе, рассказала, кто я и что я, и она разрешила мне приходить по вечерам играть».
Таким образом, сталинистсткая машина смерти и репрессии не оставила в покое и семью Геккер.
Марселла и Ольга продолжали жить в доме, построенном их отцом Юлием Геккером в селе Клязьма. Ольга занималась в консерватории. Во время войны Ольга вышла замуж за музыканта Анатолия Ивановича Ведерникова. Их сын, рожденный в 1943 году и названный в честь профессора-дедушки Юлием, впоследствии стал знаменитым художником.
Марселла Юльевна Геккер впоследствии стала автором и соавтором ряда популярных учебников по английскому языку.
Краткие сведения о Вере Геккер:
Номер в БД :4394.
Род.: 27.02.1922, ГЕРМАНИЯ, ПОТСДАМ
Работа: МУЗ.УЧИЛИЩЕ ПРИ МГК СТУДЕНТКА
АРЕСТ - 10.09.41, РСФСР, МОСКОВСКАЯ обл.
Приговор: 21.11.42, 5 ИТЛ + ПП.
Из сведений о дальнейших мытарствах Веры Геккер:
«Октябрь-ноябрь 1941-го — этап в Кыргызстан, год в тюрьме города Фрунзе (ныне – Бишкек). Дальше — этапы по небольшим пересыльным лагерям в Кыргызстане (Беловодское, Джангы-Джер).
21 ноября 1942-го, поселок Васильевка, — приговор: пять лет лагерей и бессрочная ссылка. Этап в Караганду через лагеря в Новосибирске, Ташкенте, Петропавловске и Карабасе (Казахстан). Везде — общие работы, голод, дистрофия, пеллагра, лагерные больницы, поиск сестер.
Спустя два года после ареста — окончание этапирования, заключение в Акмолинском лагере жен изменников родины (т.н. АЛЖИР; Казахстан), встреча с сестрой Алисой. Работа на швейном производстве.
10 сентября 1946-го — окончание срока, переезд в ссылку в Караганду к освободившейся раньше Алисе. Встреча с матерью, тоже вышедшей из лагеря.
Октябрь 1949-го — по программе воссоединения семей Вера, Алиса и мама переезжают в город Ленинск-Кузнецкий к сестре Ирме. Ирма освободилась из лагеря раньше и переехала в Кемеровскую область к мужу Сергею Худякову, которого она встретила в лагере.
1954-й — реабилитация всех сестер, окончание ссылки».
Теперь приступим к рассказу об Ирмгардт (Ирме) Юльевне.
До своего ареста 10 сентября 1941 года, Ирма, талантливая художница, успела учиться в Московском институте изобразительных искусств имени В.И. Сурикова. Зимой 1940—1941 годов Ирма училась на пятом курсе. Однако она не успела получить диплом из-за внезапного ареста.
О своем аресте позднее она вспоминала:
«Десятого сентября 1941 года к дому подъехали две машины. Меня и сестер энкавэдэшники развели по разным комнатам, обыскали, а потом предложили собрать вещи. Привезли на знаменитую Петровку, а затем в женскую тюрьму на Садовом кольце.
Никто не принимал никаких оправданий. Аргумент — дочери "врагов народа" мог перевесить тысячу других. Это было одновременно обвинением, судом и приговором. Первое время в камерах люди молчали, все боялись друг друга».
Вера Сергеевна, старшая дочь (первенец) Ирмы Юльевны, впоследствии вспоминала со слов матери о первых мытарствах молодой арестантки.
«Особенно ее поразила сцена первого допроса:
- Следователь, когда допрашивал, он ел вишни. И плевал косточками ей в лицо. Не знаю, может, я слишком чувствительна, но мне кажется, это такое оскорбление...»
Ирма Юльевна, по словам ее сына Юлия Сергеевича во время нашей беседы 17 ноября 2012 года, сначала попала в женские тюрьмы, в том числе и в Бишкеке и Караганде, а затем ее сослали в лагеря в Сибири (Мариинск, и т.д.).
Ирма Юльевна также отмечает о времени эвакуации заключенных из Москвы: «Ночью выводили из камер, сажали на машины и увозили на перрон. Железнодорожные вагоны набивали до рассвета, потом закрыли двери и все стихло».
А через 24 сутки поезд с особыми пассажирами прибыл в город Фрунзе (Бишкек), столицу советского Кыргызстана.
Ирма Юльевна далее вспоминает: «не все доехали живыми, некоторые сошли с ума. Потянулась долгая зима в Киргизии, началась эпидемия тифа. В камере первое время курильщикам выдавали махорку и бумагу. Вот на ней и сделала наброски с натуры. Даже Тянь-Шань из окна камеры удалось нарисовать...
Когда весной 1942 года за решеткой камеры у подножия Тянь-Шаня зацвели абрикосы, меня вызвали и объявили решение особого совещания. Статья 58-я, часть 2, пункт 10 УКРФ (антисоветская агитация), наказание — лишение свободы сроком на пять лет. В то время это считалось «детским сроком».
Вскоре меня отправили на высылку и я потеряла надолго связь с сестрами. Ташкентская пересылка, целый город осужденных. Как дождались поезда, я не помню, погрузили в вагон-заки, дали немного хлеба. После этого обессиленная уснула и дорогу до Новосибирска почти не помнила. Здесь уже формировали команды на работы, но я была настолько слаба, что сразу попала в больницу.
Мое личное дело попало в стопку, из которой выбирали кандидатов в лагеря для инвалидов, но и туда не хотели брать — настолько я была слаба. Конвой решил: эта не доедет. Как ни странно, выжить помог начальник поезда. На перроне он купил зеленых яблок, принес их в своей фуражке и, просовывая через решетку, сказал:
— Хорошенько жуй, но глотай только сок. Сейчас солдат принесет крепкий чай, я дам сахар, пей горячий. Иначе тебе хана.
В душе блеснула надежда — может выживу!
До Мариинска ехали трое суток».
В Мариинске Ирму Юльевну определили в лагерь для инвалидов. В тюрьме и в лагерях она продолжала рисовать. В этих чудовищных условиях она рисовала с помощью огрызки карандаша, и сохраняла свои труды бережно.
Там, в сибирской части ГУЛага, в 1942 году Ирма познакомилась со своим будущим мужем – Сергеем Алексеевичем Худяковым.
О первой встрече со своим возлюбленным она вспоминала позднее таким образом: «Однажды перед обедом к нам в мастерскую зашел молодой человек в полувоенной форме, такую носили вольные работники лагерей. Шевелюра светлых волос, зеленые глаза. Это был бригадир столярки и кузницы Сергей.
Впоследствии бригадир неоднократно приходил, садился в уголке и наблюдал за моей работой. Однажды он попросил написать его портрет, дабы затем послать родителям».
В 1944 году, 22 сентября, у них в лагере родилась старшая дочь, Вера Сергеевна (впоследствии, после замужества – Лунькова). Муж Ирмы Сергей вышел из лагеря на свободу первым, так как не был политическим заключенным, и после некоторого времени забрал свою дочь к себе.
Лишь через два года после войны, в 1947 году, т.е. после почти семи лет, Ирму, «политического врага народа», выпустили в колонию (на вольное поселение, но в рамках необъятного ГУЛага). И еще восемь лет она коротала жизнь на так называемом вольном поселении.
Тогда, 8 декабря 1947 г., в семье Медвежка Кемеровской области РСФСР, у молодых Худяковых родился еще одно дитя – сын, которого они назвали Юлием в честь деда со стороны матери, профессора Геккера. Затем, в 1950 году, у них родился младший сын, Сергей Сергеевич (1950-1994).
Ирма Юльевна (Юрьевна) долгие годы работала в Иркутске преподавателем Иркутского художественного училища. Сергей Алексеевич, будучи геологом, исколесил Сибирь, в том числе Саяно-Алтай и Прибайкалье. Только в годы хрущевской «оттепели» оправдали Ирму, но не разрешили ей вернуться в Москву.
Одна из внучек мужественной и талантливой художницы, Ирма Слепнева, так охарактеризовала свою бабушку (для 1990-х годов, конечно) в день ее столетия, 28 августа 2016 года:
«Сегодня 100 (!!!!!) лет со дня рождения моей бабушки Ирмы Юльевны Худяковой ( Геккер). Она всегда была в моей жизни, даже сейчас спустя 14 лет после ее ухода. Меня назвали ее именем, правда усеченным, потому что для маленького поселка в Саянах , где работала наша экспедиция, девочка Ирмгард, наверное, было бы уж слишком. Хотя я думаю, среди буряточек Дарим, Саян, мое имя звучало не так уж необычно.
Я никогда не хотела быть на нее похожей, наверное, понимала, что это невозможно - она думала, видела, слышала все по-другому. Она и вела себя совсем не так, как среднестатистические бабушки. Рост у нее был 1.88, (это не я - коротышка))))), она вскидывала голову и пристально разглядывала человека, уже рисуя его портрет в голове. Люди смущались, начинали отворачиваться, а она не понимала, что не так. Подчас говорила забавные комплименты - " у тебя очень изящный переход от мочки уха к шейке" )))))
Одевалась так , чтобы было удобно, никогда не носила украшения, не красилась, шапку белых кудрей стригла сама, отхватывая на ее взгляд лишние кудряшки. Она не умела врать и не подозревала о дипломатии. Поэтому была очень сложным человеком. Обожала классическую музыку, сама играла на альте и запросто пела самые сложные арии из любых опер. Бережно хранила все, что связывало ее с родным домом, памятью о родителях. Безоглядно любила детей, мужа и Сибирь, которая стала ее второй родиной».
Юлий Худяков – археолог и кыргызовед
Детство с родителями такой тяжелой судьбы для Юлия Сергеевича было школой мужества и он был воспитан быть честным, порядочным, справедливым. Он был воспитан быть против всяких форм репрессий и дискриминации.
Юлий Сергеевич еще в юности более всех понимал проблемы малых народов Сибири, так как он также был частью того малого мира изгнанных в своем обществе. В 1965 году он окончил вечернюю среднюю школу в селе Кирен в Тункинской долине Бурятии. После службы в Советской Армии он в 1969 году поступил на исторический факультет Новосибирского государственного университета (НГУ).
Будучи студентом, Юлий Худяков стал заниматься историей средневековых кыргызов, в частности, археологическими аспектами вооружения енисейских кыргызов.
Московский профессор, археолог Л.Р.Кызласов, который «придумал» искусственный этнос «средневековых хакасов», якобы существовавший с эпохи раннего средневековья (фактически, как раскритиковали его в 1960-70-годы синолог Сергей Евгеньевич Яхонтов (род. 1926), арабист Омуркул Караев (1930 ‑2002), этнограф Леонид Павлович Потапов (1905—2000), и другие, безуспешно пытался выдать один из китайских вариантов этнонима «кыргыз» (ся-цзя-сы) как «хакас», как-то встретился со студентом НГУ Юлием Худяковым. Тогда он попытался уговорить студента Юлия Худякова оставить эту тематику енисейских кыргызов. А он, наоборот, был окрылен этой проблемой еще больше.
В конце 1970-х – начале 1980-х, т.е. во время, когда изучение истории Кыргызского каганата начали искусственно тормозить в самом Кыргызстане, Юлий Сергеевич начал блестать все новыми южносибирскими археологическими находками и концепциями по истории данного тюркоязычного средневекового государства.
Одним из наставников Юлия Сергеевича был выдающийся российский археолог, академик Алексей Павлович Окладников (1908-1981), который всегда подчеркивал необходимость связать историю кыргызов Енисея и Тенгир-Тоо (Притяньшанья) воедино.
В 1974 году Юлий Сергеевич окончил истфак НГУ и поступил в аспирантуру при данном вузе. В том же году он женился на Ольге Владимировне Коршуновой, выпускнице Московского историко-архивного института. Супруга родила ему двух дочерей (Алису, в 1974 г., и Лизу в 1982 г.) и сына (Теодора, в 1994 г.). Не сложно догадаться, что имена Алиса, Элизавета и Теодор – не случайны. Ведь Теодором звали отца дедушки Юлия Сергеевича со стороны матери, Элизавета – жена Юлия Геккера, а Алиса – дочь Юлия и Элизаветы.
Ольга Владимировна стала и до сих пор является главной опорой для Юлия Сергеевича, который, как современный археолог, т.е. полу-номад, почти все летние сезоны объезжал Южнюю Сибирь и другие части восточной Евразии в поисках новых археологических памятников кыргызов и других народов региона.
В 1977 году Юлий Сергеевич успешно защитил кандидатскую диссертацию под руководством академика А.П.Окладникова и профессора (нынешнего академика) Анатолия Пантелеевича Деревянко (род. 1943).
Фальсифицированные взгляды московского профессора Л.Р.Кызласова на историю средневековых енисейских кыргызов, может быть, стали «указом» для фрунзенской бюрократии от науки, но не для Сибирского отделения Российской Академии наук.
Поэтому оригинальная диссертация Ю.С.Худякова вышла в 1980 году в Новосибирске в виде монографии под названием "Вооружение енисейских кыргызов VI-XII вв." без всяких проволочек.
Если В.В.Бартольд в своем труде «Киргизы: Исторический очерк» (1927) эпоху Великого Кыргызского каганата впервые назвал «Кыргызским великодержавием», то Ю.С.Худяков назвал события середины IX века – начала X века «звездным часом» средневековой истории кыргызской государственности.
Я помню, будучи молодым преподавателем, окончившим исторический факультет Кыргызского государственного университета (нынешнего Кыргызского национального университета имени Жусупа Баласагына) в 1981 году, как местные историки Омуркул Караев, Мидил Джамгерчинов и другие безуспешно пытались уговорить руководство Института истории АН Кыргызстана включить специальный раздел по истории Кыргызского каганата в готовящееся тогда издание «Истории Киргизской ССР» (1984, том I), и как тогда яро раскритиковал писатель, академик Тугельбай Сыдыкбеков (Түгөлбай Сыдыкбеков) идеологов ЦК КП Кыргызстана и руководство АН Кыргызстана, в том числе, и руководителей Института истории АН Кыргызстана, за их весьма предвзятое отношение к енисейской части общей истории кыргызского народа.
Кстати, данное письмо патриарха кыргызоведов Т.Сыдыкбекова было тайно скопировано и распространено среди интеллектуалов Кыргызстана того времени (это было своеобразным кыргызским вариантом «самиздата» против коммунистической цензуры того времени).
Я помню, как мы со своим другом, покойным ныне Бектемиром Жумабаевым (14.06.1960 ‑ 16.01.2014), сидели в квартире археолога Ысмана Кожомбердиева (1928–1988) и штудировали «почти политическое» заявление Т.Сыдыкбекова (См.: Текке кетпес өмүр бар: Тарыхчы, профессор Бектемир Жумабаевдин (1960-2014) жаркын элесине: Макалалар жыйнагы / Редколлегия: Т.К.Чоротегин (төрага), А.Эркебаев, ж.б. – Бишкек: Maxprint басмасы, 2014. – 188 + viii б, сүрөт. – “Мурас” фонду. – “Тарых жана мурас” түрмөгү). - ISBN 978-9967-12-455-4.).
Именно в то время, в 1983 году, Ю.С.Худяков впервые посетил город Фрунзе (Бишкек) по приглашению археолога Исмана Кожомбердиева, который был другом Т.Сыдыкбекова и не поддержал официальную точку зрения лидеров Кыргызстана и АН республики по поводу Енисейского Кыргызского каганата.
Бектемир Жумабаев и я встретили Юлия Сергеевича во время его первой поездки в Кыргызстан и окрылялись беседой с ним, ученым, которого нельзя было обвинять в «кыргызском национализме» (ведь он – сибирский русский), но который сумел отстоять научную истину, благодаря своим жизненным и научным принципам.
Кстати, петербургский тюрколог, профессор С.Г.Кляшторный, один из «скрытых» авторов злополучной официальной этнологической концепции «Истории Киргизской ССР», в одном из своих последних интервью сказал, что он скрыл свою фамилию из списка авторов данной концепции «из-за политической мотивации»!
Диву даешься, что Ю.С.Худяков открыто выступал против течения именно тогда и доказал, что объективный историк должен писать свою точку зрения без фальсификации в любых перипетиях своей жизни, без игры в прятки!
Кстати, талант матери Юлия Сергеевича - художницы Ирмы Юльевны косвенно содействовал и современному кыргызоведению. Ее сын тоже стал своеобразным художником. В начале 1990-х, когда Ю.С.Худяков посещал по линии ЮНЕСКО ряд исторических музеев Внутренней Азии, в т.ч. исторического коридора Хэси и СУАР КНР, он не должен был фотографировать экспонаты по условиям экскурсии. Но путешественникам разрешалось... рисовать (рукой). Тогда Юлий Сергеевич срисовал много экспонатов китайских музеев, связанных с историей кыргызов и других восточных тюрко-монгольских народов, и помог другим участникам международной экспедиции ЮНЕСКО по стопам караванов Великого Шелкового пути мастерски скопировать экспонаты.
В 1977-2017 гг. Юлий Сергеевич графически реконструировал много кыргызоведческих и иных объектов на основе исторических, эпиграфических, археологических и письменных данных. Среди них – рисунки кыргызов-всадников (как тяжелой конницы, так и средней и легкой) и их пеших воинов, и видов их вооружения. Многие из этих рисунков Ю.С.Худякова стали «хрестоматийной» частью современных учебников по истории кыргызов и Кыргызстана.
Среди несколько сотен научных работ Юлия Сергеевича Худякова, следует отметить такие важные монографии и книги для кыргызоведов:
Худяков Ю. С. Кыргызы на Табате. — Новосибирск, 1982. — 240 с.;
Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1986. — 272 с. — 3000 экз. (в пер.);
Худяков Ю. С. Кыргызы на Енисее: Учебное пособие. — Новосибирск: Изд-во Новосиб. ГУ, 1986. — 80 с.;
Худяков Ю. С. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. — 192 с. — 2600 экз. — ISBN 5-02-029635-X. (обл.);
Худяков Ю. С. Кыргызы на просторах Азии / Т.К.Чоротегин. — 2-е, доп., исправл.. — Бишкек: Камекс-Детай; Фонд "Сорос-Кыргызстан", 1995. — 232 с.;
Худяков Ю. С. Сабля Багыра: Вооружение и военное искусство средневековых кыргызов. — СПб.: Петербургское Востоковедение; М.: Филоматис, 2003. — 192 с. — (Militaria Antiqua, I). — 2000 экз. — ISBN 5-85803-238-9, ISBN 5-98111-009-0. (в пер.);
Худяков Ю. С. Древние тюрки на Енисее. — Новосибирск, 2004. — 152 с. — ISBN 5-7803-0124-7; и др.
Имеются также важные работы Юлия Сергеевича в со-авторстве:
Бутанаев В.Я., Худяков Ю.С. История енисейских кыргызов. - Абакан, ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2000. — 272 с. — ISBN 5-7810-0119-0.
Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Вооружение и тактика кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени (XV - первая половина XVIII в.). — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2008. — 776 с. — (Historia Militaris). — ISBN 978-5-8465-0633-6. (в пер.)
Худяков Ю. С., Эрдэнэ-Очир Н. Военное дело древних кочевников Монголии (II тысячелетие - III век до н. э.). — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, Нестор-История, 2011. — 176 с. — (Historia Militaris). — ISBN 978-5-8465-1121-7, ISBN 978-5-98187-874-9. (Здесь мы не стали указывать на научные статьи, которые также важны для прослеживания идей и научных открытий профессора Ю.С.Худякова. – См. также: URL: http://khudyakow.narod.ru/).
Одним из важных заслуг археолога Ю.С.Худякова в современном кыргызоведении является гигантское расширение археологических свидетельств кыргызской истории в Сибири и Центральной Азии средневековья, что стало крупным продвижением после востоковедческих изысканий В.В.Бартольда, О.К.Караева и других ориенталистов-кыргызоведов. Ю.С.Худяков скрупулезно продолжает изучать сведения древних и средневековых письменных источников, переведенных на русский язык и сопоставлять их с последними археологическими и этнографическими данными.
Теперь появилась целая научная школа кыргызоведа и археолога Ю.С.Худякова, как в Сибири России, так и в Кыргызстане (в последнем случае – в лице профессора Кубатбека Табалдыева, и его соратников-археологов Ороза Солтобаева, Темирлана Чаргынова, Джазгуль Орозбековой и многих других). К слову, я также считаю себя учеником российских ученых - Ю.С.Худякова, В.Я.Бутанаева, А.Б.Халидова, кыргызских историков О.К.Караева, М.Б.Джамгерчинова, А.Х.Хасанова, К.У.Усенбаева и узбекского академика Б.А.Ахмедова. Такие кыргызоведы, как М.Ч.Кожобеков, О.К.Каратаев, А.К.Кылычев и другие также считают Юлия Сергеевича своим наставником.
Подытоживая статью, написанную накануне 70-летнего юбилея Юлия Сергеевича Худякова, доктора исторических наук, почетного академика НАН Кыргызстана, почетного профессора Кыргызского национального университета и ряда других университетов Кыргызстана, почетного члена Международного общественного объединения «Кыргыз Тарых Коому» (бывшей Ассоциации молодых историков Кыргызстана и бывшего Общества Историков Кыргызстана), лауреата премии имени академика Асанбека Табалдиева, особо отметим, что мы с глубокой благодарностью чтим память родителей Юлия Сергеевича – художницы Ирмгардт Амалии Геккер (Ирму Юльевну Худякову) и геолога Сергея Алексеевича Худякова, которые воспитали его талантливым, выносливым, справедливым, честным, трудолюбивым и близким к тем сравнительно малочисленным этносам Евразии, богатая и древняя история которых зачастую оказывалась объектом всяких заидеологизированных (советских и иных) фальсификаций.
Большинство фактов данной статьи я черпал из своих предыдущих статей, в том числе, и с той, которую я посвятил 65-летию выдающегося кыргызоведа. Углубились мои познания и укрепилось мое личное почтение к нему после изучения работ других авторов о нем. Что касается других кыргызстанцев, думаю, их любовь к Юлию Сергеевичу также укрепляется изо дня в день.
В 2013 году в Бишкеке была опубликована монография Юлия Сергеевича на кыргызском языке (Худяков Ю.С. Энесай кыргыздарынын тарыхы: Кыскача баян / Жооптуу ред. Ө.Алымкожоев. - Бишкек: КУУнун "Университет" басмаканасы, 2013. - 204 б., карта, сүрөт. - "Тарых жана мурас" түрмөгү. - "Мурас" коомдук фонду. - "Кыргыз Тарых Коому" ЭКБ. - ISBN 978-9967-02-941-5.).
Его труды также были включены в 14-томный сборник «Кыргызы» Кенеша Жусупова (Кыргыздар. Он төрт томдук жыйнак / Түзүүчүлөр К.усупов, К.Иманалиев. - Бишкек: Бийиктик, 2011. - Т. 1-14. - ISBN 978-9967-13-792-9; Кыргызы: 14-ти томник. 11-й том. Источники, история, этнография, культура, фольклор / Составители: К.Жусупов, К.Иманалиев; редакторы Т.Асанов, Р.Жолдошов. – Бишкек: Бийиктик, 2011. – ISBN 978-9967-13-792-9.).
Он был одним из постоянных почетных гостей международных научных конференций в разных городах Кыргызстана.
Он, как и его друг, абаканский профессор Виктор Яковлевич (Астайбек) Бутанаев, стал символом дружбы между современными научными институтами и учеными Российской Федерации и Кыргызской Республики.
(О проф. В.Я.Бутанаеве см.: Энеcайлык данакер этнограф: Хакас элинин чыгаан этнографы, тарых илимдеринин доктору, профессор Виктор Яковлевич (Астайбек) Бутанаевдин 70 жылдык мааракесине арналган жыйнак / Жооптуу редактор проф. Т.К.Чоротегин. – Бишкек: MaxPrint басмасы, 2016. – 374+iv б., сүрөт. – И.Арабаев атынд. Кыргыз мамл. университети. - “Кыргыз Тарых Коому” эл аралык коомдук бирикмеси. – “Мурас” фонду. - “Тарых жана мурас” түрмөгү. - ISBN 978-9967-12-553-7. Уже почти готова кандидатская диссертация молодого кыргызского ученого О.Алымкожоева, посвященная научной деятельности и вкладу Ю.С.Худякова в современное кыргызоведение).
18 апреля 2017 года президент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев принял археолога Ю.С. Худякова и этнографа В.Я.Бутанаева, внесших вклад в исследование истории кыргызов периода средневековья, награжденных орденами “Манас” III степени.
«Гипотеза, что кыргызы населяли огромный ареал от Енисея и северо-западной части Монголии до Тянь-Шаня, Ферганы и Памира давно является предметом научных дискуссий. Согласно ей, енисейские и тянь-шаньские кыргызы - один народ, а Енисейский (VII-VIII) и Кыргызский (IX-X) каганаты - этапы истории кыргызской государственности. В ее доказательстве есть и ваша заслуга», ‑ отметил президент Алмазбек Атамбаев, обращаясь к ученым.
На наш взгляд, награждение орденом «Манаса» III степени профессоров Ю.С.Худякова и В.Я.Бутанаева указом президента КР (31 декабря 2016 г.) и вручение данной награды им в апреле 2017 года являются дополнительным (уже официальным) отражением высокого уважения общественности Кыргызстана к ним.
В сентябре 2017 года в Бишкеке ожидается проведение международного симпозиума, посвященного 70-летию профессора Ю.С.Худякова. Надеемся, что наш юбиляр сам окажет нам высокую честь своим участием на данном научном форуме в Кыргызстане.
В конце краткой статьи хочется пожелать Вам много лет творчески плодовитой и благой семейной жизни, дорогой наш Юлий, сын Сергея и Ирмы, потомок Худяковых и Геккеров. Как Вас шутливо величали у нас во время международных конференций в Бишкеке, Вы - наш новый Великий Алмамбет-Кыргыз!
7 августа 2017 г.
Тынчтыкбек Чоротегин,
президент Международного общественного объединения “Кыргыз Тарых Коому”, профессор КНУ им. Жусупа Баласагына, д.и.н.
