Как помнится, в писательских кругах Чингиза Айтматова ещё при жизни превозносили, зачастую сравнивая его с завоевателем мира Чингисханом. Поводом служили и всемирная слава творца, и тождественность их имён. Так, известный исследователь его творчества Г. Гачев в послесловии к повести «Белое облако Чингисхана» с удовольствием отметил, что «наконец-то дождался момента, когда наш Чингиз все же вышел на вожделенный поединок с Чингисханом - один на один».
И вправду, если окинуть взглядом историю, и в самом деле получается, что родственные тюрко-монголы породили в свое время на свет две выдающиеся личности с одним и тем же именем - Чингиз, и их слава прогремела на весь земной шар. Один из них, как известно, тот самый потрясший мир Чингисхан, оставивший в веках кровавый след в истории Евразии. Другой – великий сын нашего кыргызского народа, писатель-классик, академик Чингиз Айтматов, покоривший весь свет всепроникающей силой своего художественного слова. И мы сегодня с уверенностью и гордостью можем утверждать, что Чыке (так уменьшительно-ласкательно называли его современники-киргизы) принадлежит не только нам, а является воистину духовно-художественным феноменом всего человечества.
По последним данным ЮНЕСКО, наш Чыке находится на одном из первых мест в мире по числу переведённых на другие языки произведений мировой литературы. Это ещё раз явственно подтверждает справедливость вышесказанного. Ведь всем известно же, что могучие деревья, как правило, вырастают и обретают мощь из глубины родной почвы. И буйно-бурные реки берут свои истоки из прозрачных ключей отчей земли. Поэтому и Чингиза Айтматова мы воспринимаем прежде всего не иначе как именно гениального сына нашего народа, как классика киргизской литературы и культуры, как ярчайшую звезду национального небосклона, сияющую в духовных небесах Вселенной.
Общеизвестно, что все кочевые народы, в том числе и киргизы, с незапамятных времён жили в лоне первозданной природы, и издревле их мировоззрение носило натурфилософский характер. Оно в основном проявлялось в различных видах и формах художественно-эстетического сознания. Это к тому, что Чингиз Айтматов как личность и как художник слова вырос и формировался, питаясь, прежде всего от сокровищницы устной поэзии, основанием и золотым дном которой является великий океаноподобный эпос киргизского народа «Манас». И, видимо, неспроста его первая книга, ставшая началом триумфального творческого похода, называлась «Повестями гор и степей».
С того времени прошло полвека. Чингиз Айтматов, с 14 лет в героическую и трудную пору Великой Отечественной войны испытавший наравне со взрослыми все тяготы и невзгоды тыловой жизни, возмужал, стал настоящим и непревзойдённым мастером, мэтром пера. Но он и тогда, и до самой своей кончины мучительно переживал за судьбы людей, за справедливое обустройство жизни и своими бессмертными произведениями вновь и вновь во весь голос поднимал острейшие и сложнейшие проблемы человеческого бытия.
Наш Чыке, с молоком матери впитавший в себя традиции, обычаи, уроки жизни, богатство чувств и мудрость своего народа, в то же время каждой клеткой своей творческой души глубоко и основательно усвоил общечеловеческие духовные ценности, начиная с древних архетипов-мифов и заканчивая современными интеллектуально-философскими и культурно-эстетическими достижениями человеческой мысли. Не только усвоил, но и сам вносил существенный вклад во всепланетарную сокровищницу разума и в мировой процесс философско-эстетических изысканий.
Здесь следует отметить, что в своём духовном становлении и развитии Чингиз Айтматов находился в том же состоянии, что и киргизский народ, который за несколько десятилетий буквально перепрыгнул через целые исторические эпохи и из патриархально-феодального строя прямиком шагнул в новые формы жизни и мышления индустриальной цивилизации ХХ века. А ведь европейские нации в свое время эти периоды истории последовательно проходили сотни лет. Поэтому мы и слышим в произведениях Чингиза Айтматова возрождённый отзвук всех жгучих проблем, тысячелетиями поднимавшихся человеческим разумом и интеллектом, всеми эпохами и стилями, которые имели место в истории мировой литературы и культуры, философско-религиозных системах и учениях Востока и Запада. В этом смысле наш Чыке, как справедливо отмечают исследователи, и на самом деле является писателем-мыслителем не только национального уровня, но и универсально-интеллектуальным, духовно-художественным феноменом общечеловеческого, мирового, всепланетарного масштаба и калибра.
Сегодня мы с глубоким удовлетворением можем отмечать, что сияющий свет этого универсального интеллектуально-художественного явления придал особенный дух, под воздействием которого в 60-80-х годах ХХ века в кыргызском кинематографе, театре, живописи и музыке воистину царила эпоха настоящего Ренессанса, и оказал исключительное влияние в первую очередь на нашу национальную культуру и искусство. Мы и сейчас помним, как в упомянутое время каждое новое произведение Чингиза Айтматова приводило в возбуждение читателей всего советского общества, да и всего мира, порождало жаркие дискуссии и играло значительную роль в качестве существенного фактора духовно-культурного развития.
Надо признать, что Чингиз Айтматов не выступал в свое время открыто и публично против тоталитарной системы, официальной коммунистической власти, и не был диссидентом, как некоторые жившие при советском режиме его знаменитые современники, вроде Солженицына или Сахарова. Но в то же время он, подобно древним мудрецам-пророкам, глубоко всматривался во всё происходящее добро и зло бренного мира, в изменчивый поток превратной жизни, видя всё как на ладони, и, честно, беспристрастно описывал судьбы, радости и горести, любовь и страсть, заботы и тревоги, надежды и чаяния простых людей, коротавших свой век в ту советскую эпоху. С проникновенной философско-художественной силой и мощью через сложные судьбы таких персонажей, как Ильяс и Асель, Дуйшен и Алтынай, Суванкул и Толгонай, Жамиля и Данияр, Танабай и Гульсары, Султанмурат и Мырзагуль, старик Момун и Мальчик, Едигей и Зарипа, Авдий и Бостон он искренно и вдохновенно отобразил прозу, поэзию, драму и трагедию, все диалектические перипетии той жизни.
И этим Чингиз Айтматов пробудил мысли и чувства читателей не только советских, но и других людей на земном шаре, воодушевил их на глубокие переживания и раздумья над непреходящими ценностями бытия-жития и извечной сутью мира. Непревзойдённое мастерство Ч. Айтматова как художника слова, глубокую философию и эмоционально-эстетическую насыщенность его произведений наряду с простыми читателями с восхищением оценили и великие классики по творческому цеху, такие как Мухтар Ауэзов, Луи Арагон, Михаил Шолохов, Дмитрий Шостакович, Микеланджело Антониони, Гарсиа Маркес, Дайсаку Икэда и многие другие.
Наш Чыке, будучи единомышленником и соратником этих мировых знаменитостей, в беседах и важных дискуссиях с ними по различным вопросам человеческой цивилизации и культуры, а также в своих речах и докладах по существенным случаям и темам современности по-настоящему показывал ещё одну грань своей творческой мощи, а именно – умение и искусство глубокого теоретико-философского мышления. В этой связи хотелось бы особо отметить, что творческих личностей, на одинаково высоком уровне владеющих двумя способами, двумя формами – художественно-эстетической и абстрактно-теоретической – постижения мира и человека, можно перечесть по пальцам. Если вспомнить о ХIХ веке, конечно, в первую очередь, приходит на память имя Льва Толстого и Ф. Достоевского. А в ХХ веке – это считанные личности: Томас Манн, Герман Гессе, Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. В настоящем в число этих интеллектуалов вошёл и наш Чингиз Айтматов.
А также то, что создание Чингизом Айтматовым «Иссык-Кульского форума» по примеру «Римского клуба», в котором в своё время сам состоял, было поистине чрезвычайно важным событием, где он сумел собрать авторитетных интеллектуалов и представителей творческой интеллигенции мирового масштаба. В итоге, этой своей акцией наш Чыке на деле стал одним из явно узнаваемых лидеров всепланетарной интеллектуальной элиты. Не может не удивлять и восхищать кого бы то ни было и тот факт, что наш Чыке совмещал всё это с бурной общественно -государственной деятельностью.
Наверное, в этом и состоит удивительная уникальность феномена по имени Чингиз Айтматов, силой ума и чувств, полётом мысли и воображения покорившего сердца миллионов людей планеты и сумевшего донести всему миру посредством своего волшебного художественного слова весть о древнем киргизском народе и благословенной земле Ала-Тоо. И на самом деле, Чингиз Айтматов наряду с выдающимися художниками слова нашей эпохи Томасом Манном, Уильямом Фолкнером, Германом Гессе, Эрнестом Хемингуэем и Гарсиа Маркесом создал свой особенный, говоря языком древней греческой философии, космо-психо-логос. В этой его Вселенной есть абсолютно непохожие на другие своя особенная космогония и мифология, своя философия и эсхатология. На первый взгляд, каждый герой Чингиза Айтматова своими жизненными проблемами и тяготами напоминают наших современников – «знакомых незнакомцев». Но в то же время они изображаются как насыщенные абсолютно универсальным содержанием и значением, в диалектической связи с извечными коренными коллизиями и проблемами мира в бесконечном историческом потоке Времени и Пространства.
К примеру, стародавний миф-быль о Рогатой Матери-Оленихе в повести «Белый пароход» отражается в печальных судьбах старика Момуна и Мальчика, и тем самым связывает нынешнюю жизнь с трагической историей древних енисейских киргизов. Затронутые в повести кардинальные социально-исторические и этико-эстетические проблемы вроде жизни человека в обществе, трудной судьбы традиций предков в условиях современной цивилизации, внутреннего мира и морали личности исследуются автором, в первую очередь, в философско-художественном аспекте, в концептуальном контексте антиномии «человек-природа», имеющей в настоящее время для всего человечества онтологически-универсальное значение. Посредством идейно-эстетического пафоса повести автор настойчиво напоминает о том, что без святого почитания духовно-морального абсолюта, являющегося производным от народной природно-исторической и культурно-духовной субстанции, жизнь человечества будет в итоге разрушена в основе.
И в романе «И дольше века длится день» жизненный путь простого путевого обходчика Едигея сквозь путаницу перипетий судьбы, в конце через сказ о Найман-эне соединяет сегодняшние сложные жизненные условия человечества с древней кочевой историей и далёким фантастико-футурологическим будущим. Мы хорошо знаем об оценке в своё время романа, как нового достижения не только в советской литературе, канувшей в историю, но и в пространстве всей планеты - как этапного произведения современной мировой литературы. Так, вытекающее из основной концепции романа явление «манкуртизм», иначе говоря, вопрос утери исторической памяти, является самой больной проблемой, стоящей сегодня перед всем человечеством. В настоящее время, благодаря Чингизу Айтматову, слово «манкурт» превратилось в международный термин.
А в следующем романе - «Плаха» - траектория духовно-моральных катаклизмов современной жизни и индивидуальности человеческого существа соединяет события наших дней с произошедшей 2000 лет назад историей Иисуса Христа и трагедией волчьей стаи, возглавляемой Акбарой. Посредством особенных образов, обладающего высшим рассудком Авдия, повторяющего в современном мире своей печальной историей жизни горькую судьбу исторического пророка, и волчицы Акбары – яркого символа всей природы, Чингиз Айтматов напоминает о коренных философских основаниях, тревожном экологически-моральном состоянии в мире современной цивилизации, а также о грядущей эсхатологической опасности.
В произведении же «Тавро Кассандры» наш Чыке берёт в качестве объекта художественно-философского исследования весь земной шар, непримиримые противоречия разных социальных систем, и, глядя на все происходящее из космоса глазами монаха Филофея, погружается в бездонную тревогу и впадает в безнадежное отчаяние. В романе даже эмбрионы, предвидящие заранее вселенский апокалипсис, с которым предстоит столкнуться человечеству, не желая появляться на свет, посредством постоянно пылающего на лбу их матерей тавра, снова и снова настойчиво напоминают о надвигающейся эсхатологической катастрофе.
Как быть человечеству перед лицом социальных катаклизмов и надвигающихся антропологических катастроф, чреватых в конечном итоге полным крушением мировой цивилизации? Есть ли какой-нибудь способ или путь выхода из этого экзистенциального тупика? Кто знает, возможно, суть этой проблемы таится в универсальных жизненных обстоятельствах, показанных автором в повести «Пегий пёс, бегущий краем моря»? В ней диво изображается, как встретившийся со стихией Хаоса человек во имя сохранения своего вида и продолжения рода прощается с белым светом, оставляя в наследство своему отпрыску весь свой духовно-нравственный опыт, и вслед за этим обращается к спасшим его потомка от смерти природным силам – ветру, звёздам, волнам. То есть, принесением себя в жертву проходит через бездну Хаоса и, наконец, обращает его тем самым в упорядоченный Космос.
Словом, одна часть края Вселенной Чингиза Айтматова начинается с незапамятных времён ещё не зародившейся земли, как в повести «Пегий пёс, бегущий краем моря», а другая простирается в бесконечную даль будущего. Одним концом она, как великолепно описано в упомянутой повести, погружена в бездонные, как океан, глубины человеческой души и духа; другим - тонет в бескрайних просторах звёздного неба. В этой Айтматовской Вселенной слились воедино человеческий мир и мир дикой природы, страсти и стихии которых буквально бурлят и бушуют на страницах его произведений. А проистекающий из него глубочайший смысл оставляет неизгладимое впечатление - как Айтматовская концепция или как Айтматовская философия антропокосмизма.
Поистине, в мировой истории литературы и культуры крайне редко встречаются творческие гении, способные создавать такой гармоничный дивный и духовно совершенный мир, и такую универсальную философско-художественную Вселенную. По видимому, в этом и заключается неповторимая особенность, благодаря которой Чингиз Айтматов стал не только духовным предводителем своего народа, своей нации, но и достиг высшей степени мыслителя-наставника и мудрого учителя всего человечества последней четверти ХХ века.
Как говорил сам Чингиз Айтматов, веками волнующая каждого из нас тревожная мысль «Как стать человеку Человеком?» и на нынешней смене тысячелетий продолжает оставаться неразрешимой проблемой, сердечной болью, вечной заботой и неизбывной думой цивилизованной части общества. И нашей огромной гордостью и редким счастьем для всего киргизского народа, а также всего тюркского мира, является нахождение нашего Чыке в первых рядах современных мыслителей человечества, размышляющих и ищущих ответ на разрешение этой универсальной вечной проблемы.
И в этой связи вспоминаются слова самого Чингиза Айтматова, который однажды заметил: «На вопрос о том, что дали миру веками живущие в лоне Ала-Тоо кыргызы, что они добавили в мировое искусство и культуру, у нас единственный ответ – «Манас».
Ну что ж, а мы, его современники и ученики, слегка изменив эти его слова, можем подтвердить их и уверенно заявить: «На вопрос о том, а в двадцатом веке, что дал миру издавна веками проживающий в лоне Ала-Тоо киргизский народ, что добавил он в прошлом столетии в мировое искусство и культуру, у нас сегодня и в будущем единственный ответ – мы дали Чингиза Айтматова!». И этим все сказано, слов нет.
Калык Ибраимов, член Союза писателей СССР и КР, кандидат философских наук, лауреат премии Ленинского комсомола Киргизии.
