Кто мог подумать, что мы, титулованные академики и профессора, будем поощрять самую большую ложь, почерпнутую из «откровений» не самых лучших газет и околонаучных манасоведов, и ее будет разоблачать не профессиональный ученый, не какой-нибудь высоколобый академик, а президент соседней страны, то есть Ислам Абдуганиевич Каримов. Никак не филолог, а инженер по образованию. Но начнем с самого начала.
В 1994 году Генеральная Ассамблея ООН, наконец, прислушалась к нашему голосу из глубин Центральной Азии и объявила 1995-й «Годом 1000-летия эпоса «Манас». Приняла, еще толком не запомнив наше национальное самоназвание, точное произношение страны (одни говорили Киргизия, другие - Киргизстан, а мы говорили и писали Кыргызская Республика или Кыргызстан). Конечно, нам повезло. Наши соседи свою зависть даже не скрывали. Но когда Кыргызстану в той же ООН удалось отстоять и резолюцию о 2200-летии кыргызской государственности в 2002 году и признание 2003-го Международным Годом Гор, эта «белая» зависть кардинально поменяла свою окраску. И это тоже нужно признать.
Празднование стало историческим событием огромной важности и своеобразной презентацией суверенного Кыргызстана в глазах мировой общественности. Но не обошлось и без курьезов, хотя тот эпизод, о котором я собираюсь рассказать, почти вылился в скандал с явным политическим подтекстом. Одновременно показал, как рискованно и чревато далекоидущими последствиями истолковывать идеи и образы «Манаса» произвольно, занимаясь отсебятиной.
…Шло торжественное юбилейное заседание. В большом зале Национальной филармонии присутствовало множество гостей из-за рубежа, из ООН, а в президиуме сидели семь президентов стран, Генеральный директор ЮНЕСКО, другие именитые гости. С докладом о «Манасе» выступал президент Аскар Акаев, как всегда, толково, научно обоснованно. Но в один из моментов выступления, оторвавшись от текста доклада, и, по-видимому, желая оживить зал и заодно привести доказательства интернационализма Манаса Великодушного, сказал, что жена легендарного кыргызского героя была родом из Бухары, и, стало быть, дочерью таджикского народа. Имелось в виду, что в Бухаре традиционно жили и живут этнические таджики. Мы все заметили, что это явно не понравилось президенту Узбекистана. Да и всем было хорошо известно, что в отношениях между Исламом Каримовым и Эмомали Рахмоновым существовала определенная напряженность - из-за гражданской войны в Таджикистане и позиции Узбекистана по данному вопросу.
Кыргызский президент закончил свой доклад. Стали выступать другие президенты, главы государственных делегаций. Слово было предоставлено главе Узбекистана. И разразился настоящий скандал. Ислам Абдуганиевич, отложив в сторону свой текст выступления, прямо обратился к Акаеву и начал говорить (передаю его слова на русском, хотя в выступлении он перемежал узбекский и русский языки):
- Аскар Акаевич, откуда это вдруг жена Манаса Каныкей оказалась таджичкой? И на каком основании вы это утверждаете? Да ведь она настоящая дочь узбекского народа, дочь бухарского хана! Скажите, а когда ханом Бухары был таджик?
И пошло-поехало. «Я вам больше скажу. Все киргизские легендарные герои так любили жениться на наших девушках, что и жена ближайшего соратника Манаса Алманбета Арууке тоже была узбечкой!».
Зал гудел. Ислам Каримов, весьма эмоционально закончив свой доклад, подошел к Нурсултану Назарбаеву, президенту Казахстана, и с ним вместе вышел из зала… И почти до конца заседания Каримов не возвращался, хотя Нурсултан Абишевич все-таки занял свое место и хорошо выступил.
Понятное дело, узбекский президент в тот же день улетел обратно, сославшись на какие-то важные дела, так и не приняв участие в торжествах в Таласе, на земле Манаса.
Инцидент случился не из приятных. Действительно, нет никакого доказательства, что легендарная Каныкей, «небесная красавица-смуглянка», была таджичкой и говорила на одном из наречий персидского языка. Тогда откуда вообще взялась эта околонаучная байка, имеющая широкое хождение и сейчас?
История вопроса такова: в конце 70-х годов прошлого века в еще советском Таджикистане проходили Дни Кыргызской ССР. И на торжественном открытии Дней в Душанбе Мирзо Турсун-заде, выдающийся таджикский поэт и общественный деятель, большой мастер светских шуток, разных мистификаций и роскошных комплиментов, оживил зал двумя действительно приятными вещами. Обращаясь к Чингизу Торекуловичу Айтматову, в то время невероятно популярному писателю и другу своему, Мирзо Турсун-заде сказал, что история человечества знает двух Чингизов—один из них покорил мир мечом своим, а другой—пером. Не удивительно, что зал взорвался аплодисментами. Но еще больший гром рукоплесканий разразился, когда Мирзо Турсун-заде заявил: «Все знают, что киргизский эпос «Манас» - один из самых великих и объемных. Но не все знают, кто по национальности любимая жена богатыря Манаса. Так вот, она же родом из Бухары! А кто жил и живет в Бухаре? Да, таджики! Так вот жена Манаса Каныкей и есть настоящая таджичка, и я хочу, чтобы братский киргизский народ всегда знал об этом. Вот какие узы, дорогие товарищи, нас, таджиков, связывают с братьями-киргизами!» Зал оживлен, радость на глазах наших соотечественников, все дружно аплодируют… Киргизское телевидение этот эпизод тогда многократно повторяло, и многие, надеюсь, помнят это. Вот откуда взялась и пошла гулять по миру эта байка.
Она неоднократно озвучивалась, когда первый кыргызский президент совершал официальный визит в Таджикистан во второй половине 90-х. Она была на устах, когда в Бишкеке проходили межтаджикские переговоры под началом Медеткана Шеримкулова, лучшего спикера страны и прекрасного дипломата, и была остановлена гражданская война в соседней стране. Это дружно повторяют и наши таджикские друзья. Но особо много преуспела в этом Гулрухсор Сафиева, выдающаяся таджикская поэтесса с мировым именем, рассказывая об этом в самых различных аудиториях и называя Каныкей на таджикский манер - Ханука.
Конечно, сама по себе байка эта весьма приятная, она особенно на руку политикам, которым нет никакого дела до науки и прочего. Им лишь бы срывать аплодисменты, делать приятное своим визави, публике и т.д. Поэтому с них строго спрашивать по вопросу толкования эпосов, разумеется, не следует.
Но в строгом смысле это утверждение, конечно, лишено всякого основания. Этим я не хочу сказать, что Каныкей была, как утверждал уважаемый Ислам Абдуганиевич, узбечкой - это будет опять из того же жанра. Но достаточно сказать, что Манас со своей возлюбленной и красавицей-женой общался абсолютно без переводчика, если уж вообще придираться к деталям, мелочам. Дело в том, что персидский язык - все-таки не узбекский, не уйгурский или даже не татарский язык. Он из совершенно иного рода языковой семьи, лексико-грамматической организации.
Ясно одно - Каныкей говорила на одном из тюркских наречий, и это не вызывает никакого сомнения. В то же время право каждого читателя иметь свое собственное мнение об эпосе, и это тоже совершенно нормально. Все это говорит только об одном - наш эпос поистине велик и в содержательном плане неисчерпаем. Он - океан, и право каждого плавать в нем, сколько душа пожелает, и найти что-то полезное и сокровенное для себя.
Осмонакун Ибраимов, профессор, доктор филологических наук
